- Что такое жизнь и что такое мысль с точки зрения математика
- Мышление и предмет мышления
- Непосредственность мышления физика
Книга известного математика Михаила Громова ‘Кольцо тайн: вселенная, математика, мысль‘ содержит его идеи о том, как математика может быть использована в биологии. Название заметки взято из предисловия книги.
Книга состоит из двух частей. В первой с использованием многих цитат суммируются известные вещи о науке и об эволюции. Следует отметить, что в конце концов Громов приходит к такому выводу:
‘По-видимому, до удовлетворительного понимания стохастической динамики геномов и превращения математической поэзии дарвиновской идеи эволюции путем отбора в строгую научную теорию еще очень далеко.’
Вторая часть является программной: Громов предлагает свой взгляд на универсальную самообучающуюся программу по переработке информации (эрго-мозг или эрго-разум). Следует сказать, что это в книге есть только наброски пути к решению поставленных проблем. Однако именно этим книга интересна — Громов не побоялся высказать о чем он думает, несмотря на то, что идеи не проработаны до конца.
При рассмотрении мозга и разума можно представить себе два разных пути. Можно начать с физики и далее попытаться объяснить, как функционирует мозг в этом контексте. На этом пути однако математика бессильна, переход от возбуждений нейронов к разуму не представляется Громову ни возможным, ни необходимым:
‘детальное знание устройства человеческого мозга необязательно окажется полезным из-за не поддающейся расшифровке стохастической избыточности в его архитектуре. ‘
‘Никто не спорит с тем, что единственный источник наших мыслей — это наш мозг: данная идея в ходу уже более 4000 лет. Но как бы вы ни изукрашивали ее убедительными словами, все, что вы скажете о стрелке [мозг] -> [разум], остается метафорой. Ни одно предложение в духе «Разум производится/порождается/создается или определяется/управляется/администрируется мозгом» не проливает никакого света на природу этой стрелки. Нам остается лишь согласиться с тем, что нехотя признал Чарльз Шеррингтон почти сто лет назад: «Как естествоиспытатели мы ничего не знаем о какой-либо связи между мыслями и мозгом, за исключением весьма ощутимой корреляции во времени и пространстве». ‘
Поэтому Громов предлагает пойти по пути поиска самообучающейся программы, по сути дела в духе Тьюринга:
‘Попытки опровергнуть рассуждение Тьюринга, доказывающее, что цифровой компьютер в состоянии имитировать человеческий разум, сродни аргументу о том, что люди не могли произойти от одной расы с обезьянами, так как обезьяны лишены моральных добродетелей и не соблюдают правила дорожного движения.’
Несколько цитат про эрго-мозг, которые дают некоторое впечатление о цели проекта Громова:
‘Гипотеза об эрго-мозге. Существует некая сложная ментальная сущность, которую мы называем эрго-мозгом и которая служит посредником между электрофизиологической динамикой мозга и мыслительными процессами в сознательном разуме.
Эрго-мозг отвечает за глубинные процессы обучения у человека, в частности процессы изучения родного языка детьми и математики будущими математиками.’
‘Конечной целью проекта «Эрго» является создание универсальной самообучающейся программы, которая, встречая интересный поток сигналов, например представляющих естественный язык, начинала бы спонтанно взаимодействовать с ним и в конце концов приходила бы к пониманию смысла сообщений, переносимых этим потоком.’
‘Эрго-логика резко отличается от всего, что мы считаем само собой разумеющимся касательно нас самих, и того, что происходит в наших головах. Когда речь идет об эрго-мозге и эрго-обучении, мы отказываемся от таких понятий, как
разумный — рациональный — интуитивный — важный,
заменяя их на
интересный — любопытный — забавный — информативный. ‘
Конечно, на предложенном пути мы сталкиваемся с вечными вопросами — ведь по сути дела Громов в рамках науки хочет понять самого себя. Ниже я выделю несколько проблематичных моментов в его построении.
По сути дела Громов остается в рамках кибернетической парадигмы агента (входящая информация — ее переработка — действие) и таким образом он не может избежать теории виртуального мира (радикальный конструктивизм в кибернетике второго порядка):
‘слова, и сигналы в целом, — это «лишь названия» объектов «реального мира», в котором и кроется «истинный смысл». Однако с точки зрения мозга единственная «реальность» — это его взаимодействие и/или общение со входящими потоками сигналов. «Реальный мир» — это абстракция, изобретенная мозгом модель, гипотетическое «незримое внешнее что-то», отвечающее за эти потоки. Только эта «реальность мозга» и ее смысл могут допускать математическое описание и в конечном счете поддаваться компьютерной проверке.’
При разговоре о разуме следует отделять сознательные процессы от бессознательных, более того следует сказать, как первые возникают из вторых; может ли сознательное влиять на бессознательное и если да, то каким образом. В книге я не увидел четкой позиции Громова по этому поводу. По всей видимости он не задумывался об этом вопросе. Это хорошо видно при рассмотрении им понимания и смысла. Громов начинает с поиска смысла в свертывании белка:
‘Затем такая цепочка «сворачивается», приобретая специфическую (часто «картофелеподобную») пространственную структуру (конформацию), которая определяет физиологическую функцию белка. Эта функция есть raison d’être белка, его смысл с точки зрения клетки.’
Далее фенотип трактуется как смысл генотипа:
‘Поднимемся выше по лестнице сложности и попытаемся понять в формальных терминах, как физиологический смысл, закодированный в геноме организма, т. е. фенотип этого организма, «разворачивается» в процессе эмбриогенеза.’
Следующий шаг — смысл в мозге:
‘Можем ли мы преуспеть в моделировании того, как мозг извлекает смысл из сигналов, которые он получает, и придает смысл сигналам, которые он порождает?
Затея кажется безнадежной. Смысл мозга, в отличие от смысла белков в клетках и от межклеточных сигналов, даже не обладает физическим или физиологическим воплощением — это каприз, порождаемый воображением мозга.’
‘Поводом для оптимизма служат очевидные ограничения человеческого мозга. Сигналы, получаемые и издаваемые мозгом, не обладают тонко настроенной специфичностью межклеточных химических сигналов. Мозг, в отличие от живой клетки, не вступает в непосредственный контакт со средой, он не обладает внутренним знанием внешнего мира, как и встроенной способностью физиологического моделирования внешнего физического мира и/или мира человеческих отношений.
«Логический фолдинг» «последовательностей» электрохимических «символов», получаемых, а также порождаемых мозгом, придающий им осмысленные формыїтени событий и объектов «реального мира», — с необходимостью является (почти) полностью формальным процессом.’
Вот что такое смысл с точки зрения математики. Более того, Громов формулирует следующее требование для самообучающейся программы:
‘Универсальность — самое главное свойство, выполнение которого мы требуем от самообучающихся систем/программ: они должны быть применимы ко всем без исключения классам поступающих сигналов, независимо от их «смыслов», и пользоваться одним и тем же арсеналом правил для изучения языков, шахмат, математики и искусства хождения по канату.’
Примерно также в книге Громова обстоит дело с пониманием:
‘ Смыслы, придаваемые эрго-структурами (например, нашим эрго-мозгом) сигналам, полностью определяются системами комбинаторных конфигураций и статистических распределений «единиц сигналов», будь то слова, мелодии, формы или другие виды «единиц».
Понимание — это структурированный ансамбль таких систем в эрго-мозге человека/животного или в более общей эрго-системе.’
‘понимание само по себе есть сложная структурная сущность, подлежащая, таким образом, математическому изучению.’
Интересно отметить, что эрго-мозг по Громову не появился в результате естественного отбора — это явилось логической необходимостью; именно поэтому математики в состоянии решить эту задачу. Другими словами, у Природы (Бога, если больше нравится) просто не было выбора:
‘Эрго, в отличие от эго, никогда не являлось ни целью эволюционного отбора, ни мишенью для давления массовой культуры — эволюция приняла его из чистой логической необходимости. (Похожим образом, одномерность молекул ДНК не возникла в результате какой бы то ни было селекции: природа не выбирала между одномерностью и, скажем, двумерностью своих любимых молекул.)’
В заключение одно занятное высказывание о Платонии в математике:
‘Утверждение о том, что «математика обладает независимой сущностью», можно понимать лишь метафорически. Обосновать его невозможно никаким мысленным экспериментом или аргументом. Но… чтобы заниматься математикой, необходимо в нее верить. Так же и физики понимают реальность физического мира.’
Информация
Михаил Громов, Кольцо тайн: вселенная, математика, мысль. 2017.
Misha Gromov, Great circle of mysteries. Mathematics, the world, the mind. 2018.
См. также.
Бруно Маршаль: Метафизика вычислений: Описание идей логика Бруно Маршаля. Он доказывает, что вычислительная теория сознания отвергает материализм и приводит к нейтральному монизму — существуют только вычисления.
Обсуждение
https://evgeniirudnyi.livejournal.com/297472.html
10.05.2024 Мышление и предмет мышления
Мой комментарий к рецензии ivanov_p на книгу Громова.
ivanov_p ‘Если кратко резюмировать, каково же это мышление, получится следующее. Это мышление не следует за предметом <мышления>, в этом смысле оно внепредметно. Мышление побуждается внешней по отношению к предмету волей и логикой — то есть предметы служат лишь значками, которые мыслящий загоняет в пазы своей мысли. Поэтому в отношении предмета мысли это мышление случайно и насильственно, к предмету безразлично. Зато удовлетворяет желаниям мыслящего — поскольку послушные предметы безразлично заполняют отведенные им места.’
Мне понравилось ваше заключение, но есть один аспект, который следует выделить отдельно. В ‘математизирующих естествоиспытателях’ следует отделить физиков от других представителей естествоиспытателей. Причина этого — физика не может не быть математизирующей. По крайней мере та физика, которую мы знаем. Но я не вижу причин, по котором следовало бы отказаться от этой физики.
В такой физике мышление не может следовать за предметом непосредственно. Но, как говорят, это не баг, а фича. Надо просто проследить как это работает. Из того, что я видел, самая лучшая книга на эту тему — это Дюгем ‘Физическая теория, её цель и строение‘.
Цель мышления физика заключается в создании теории физики, которая выражена математическими уравнения. На этом пути с необходимостью ‘предметы служат лишь значками’. Не вижу возможности этого избежать. Более того, предметы в теории физики ‘удовлетворяют желаниям мыслящего’. Опять же не вижу в этом ничего плохого, поскольку далее следует сравнение предсказаний теории физики с экспериментальными результатами. В этом смысле, как говорит Латур, вещи дают сдачи — в конце концов получается обратная связь между желаниями и возможностями.
В книге Громова про это, конечно, забывается. Его выводы выходят далеко за рамки ‘экспериментальной науки’. Но в данном случае важно не выбросить с водой ребенка. Если говорить про физику, то там, по-моему, так и должно происходить. Не вижу других возможностей.
Просто следует помнить, что математическая структура теории физики не есть мир и не следует слишком опираться на эти структуры при рассмотрении биологии, мышления, сознания. Было бы хорошо найти более четкое выражение для термина ‘экспериментальная наука’.
Кстати, для книги Громова могу предложить такой термин — математизированная натурфилософия.
https://evgeniirudnyi.livejournal.com/363226.html
22.05.2025 Непосредственность мышления физика
Из интервью Джерарда ‘т Хоофта радио Свобода (Сергей Добрынин, По-моему, земляне заскучали, 11 марта 2014):
Вопрос. Но если в квантовой механике на самом деле нет никакого чуда, возможно, нет никакого чуда и в человеческом мышлении?
‘Да, его нет, я в этом абсолютно уверен. Все указывает на то, что мой лэптоп, так же как и я, обладает сознанием и свободой воли. Просто человеческий мозг – очень сложно устроенный компьютер, то, что он делает вещи, которые нельзя априори предсказать, какие-то на первый взгляд странные вещи – это на самом деле совершенно нормально. Легко построить классические алгоритмические модели, без всяких квантовых эффектов, которые будут обладать теми же свойствами. Словом, мне совершенно не нужна квантовая механика, чтобы построить приблизительную модель того, как мог бы работать человеческий мозг.’