Уордер Клайд Олли (Warder Clyde Allee, 1885 — 1955) — один из основателей чикагской школы экологии. Он известен своими работами в области зоологии и экологии, в которых Олли подчеркивал важность сотрудничества в природе. Приведу пару цитат из статьи Е. Н. Панова (раздел ‘Уордер Олли и вопрос о границах биосоциальности‘):
‘Для Олли главным методом исследований является эксперимент – что вообще характерно для американской науки о поведении с самых первых шагов её становления. … Экспериментальный подход и начало создания специального научного языка знаменуют собой переход зоосоциологии от умозрительной к истинно научной стадии развития.’
‘В своей концепции Олли вслед за Кропоткиным подчёркивает важность кооперативных отношений – в противовес господствовавшим в его время представлениям о кровавой борьбе за существование. Ещё более существенный момент – идея о влиянии плотности популяции на биологический успех индивида. Хотя в то время мысль об отрицательном влиянии переуплотнения на рост, репродукцию и некоторые другие характеристики была уже не новой, почти ничего не говорилось об отрицательной роли чрезмерно низкой плотности, или недонаселения. В целом ряде изящных экспериментов с самыми разными видами животных – от простейших до млекопитающих – Олли продемонстрировал этот второй эффект. Отсюда – хорошо известный «принцип Олли». Из принципа Олли вытекает идея оптимальной плотности – не слишком низкой и не слишком высокой.’
Следует отметить, что Уордер Олли принадлежал к квакерам (религиозное общество друзей) и, по всей видимости, это наложило отпечаток на его научные взгляды. Так Олли писал:
‘Это принадлежит к нашей славе, что мы [квакеры] постоянно пробовали заменить борьбу на сотрудничество.’
В целом, картина мира похоже всегда влияет на воззрения биолога. Там, где один биолог находит жесткую борьбу за существование, другой видит сотрудничество.
В заключение следует отметить, что судьба Олли была нелегкой: в 1923 году погиб его десятилетний сын, в тридцатых годах вследствие опухоли в позвоночнике ноги были парализованы и далее Олли мог передвигаться только в инвалидном кресле, в 1945 году умерла жена Олли (см. трогательную биографию, написанную Карлом Шмидтом). Тем не менее, несмотря на все удары судьбы Олли успешно работал до конца своей жизни.
Информация
Орен Харман, Цена альтруизма: Джордж Прайс и поиск происхождения добра, глава 5, Дружественная морская звезда, эгоистичные игры (Oren Harman, The Price of Altruism: George Price and the Search for the Origins of Kindness, Chapter 5, Friendly Starfish, Selfish Games).
Биологи ищут происхождение альтруизма
Панов Евгений Николаевич, Роль этологии в изучении внутрипопуляционной организации: формирование современных взглядов // Рус. орнитол. журн. 2011. т. 20, № 650, с. 783-804.
Gregg Mitman, From the Population to Society: The Cooperative Metaphors of W. C. Allee and A. E. Emerson, Journal of the History of Biology, Vol. 21, No. 2 (Summer, 1988), pp. 173-194.
Karl Patterson Schmidt, Warder Allee, Biographical Memoir, 1957
Обсуждение
http://evgeniirudnyi.livejournal.com/139770.html
12.11.2016 Вклад биологов в дело победы
Отрывок из книги Хармана ‘Цена альтруизма: Джордж Прайс и поиск происхождения добра‘, глава 5 ‘Дружественная морская звезда, эгоистичные игры‘:
‘Во второй половине дня, 28 декабря 1917 года, делегаты медленно входили в факультет морфологии животных университета Миннесоты, грея дыханием замерзающие руки. Недавно образованный Национальные исследовательский совет легко мог себе представить как физики, математики, химики и геологи могли бы помочь военным усилиям. Однако что могут биологи? На ежегодном собрании Американского общества зоологов была поспешно созвана специальная сессия «Значение и служба зоологических наук». Делегаты тихо сели в свои кресла.
Дарвинизм стали такой же частью немецкой жизни, как и ливерная колбаса. В 1859 году, будучи атакован в Англии за Происхождение видов, Дарвин писал коллеге: «Поддержка, которую я получаю из Германии, является моей главной надеждой, что наши взгляды в конечном итоге преобладают.» Но хотя он сам тщательно избегал политического подтекста для человеческого общества, в Германии дарвинизм был интерпретирован таким образом, что он имеет последствия для будущего цивилизации. Людвиг Вольтман (Ludwig Woltmann) первый использовал дарвинизм в таком толковании. «Социальный дарвинизм» использовался в качестве основы восстания против иудео-христианской и неокантианской этики и продвигал набор биологизированных убеждений: нравственное чувство — это биологический инстинкт, а не духовный дар; человеческие расы не равны; биология — это судьба; благосостояние человека подчинено здоровью группы; борьба за существование превращает войну и смерть в необходимость прогресса; прогресс и биологическое очищение совпадают. Многие американские зоологи утверждали, что именно такое искажение теории Дарвина наполняло ветром паруса войны Германии.
Наиболее четко выразил такую точку зрения стэнфордский энтомолог Вернон Келлогг (Vernon Kellogg). Ранее в 1917 году была опубликована его книга Ночь штаб-квартиры (Headquarters Night), в которой отражены его ощущения войны в качестве начальника связи Комиссии по оказанию помощи в Бельгии с командованием Германии во Франции. «Кредо всемогущества естественного отбора, основанного на жестком и смертельном соревновании, является убеждением немецких интеллектуалов,» писал Келлогг; «все остальное — это иллюзия и анафема.» Бывший президент Теодор Рузвельт был согласен. В предисловии к книге он писал: «Человек, который читает зарисовки Келлогга и который по-прежнему не понимает, почему мы находимся в войне, и почему мы не должны принять мир, кроме принесенного подавляющей победой, не является ни хорошим американцем, ни настоящим сторонником человечества.» Келлогг, ранее бывший пацифистом, поменял окраску. Только «война, которая завершит все войны» может спасти цивилизацию.
Делегаты внимательно прислушивались. Если они смогут победить немецкий дарвинизм в научной битве, тем самым они помогут военным усилиям. Один за другим маршировали большие пушки, чтобы доказать преимущество сотрудничества в природе: Разве Гербрет Спенсер не доказывал, что эволюция ведет жизнь от простых форм к сложным, от гомогенности к гетерогенности? Разве он не объяснял, как обеспечение специализации функций необходимо ведет к сотрудничеству, когда лучшее связано с интегрированной цельностью? Разве общество не похоже на организм, составленный из индивидуальных частей, каждая из которых вносит свой вклад в сообщество? Без сомнения, впоследствии Спенсер отказался от этих идеалов в пользу беспощадной борьбы за существование, но может быть он был более проницательным в молодости. И что в случае Кропоткина, звездного примера для подражания: Разве он не опроверг «гладиаторов» Гексли в славной арене Природы? Разве, в конечном итоге, самые приспособленные не те, которые самые свирепые и сильные, а те, которые приобрели привычку взаимной помощи и сотрудничества на пользу всех?
Давая утвердительные ответы на эти вопросы, делегаты чувствовали себя как физики. Они покинули холодный Миннеаполис несравнимо более значимыми, чем когда они появились там два дня назад.’