Книга Роберта Митчелла посвящена эпохе романтизма, а главной темой книги является интерес к феномену жизни. В книге рассмотрены взгляды как представителей искусства (любимцем Митчела является поэт Сэмюэл Кольридж, который упоминается практически в каждой главе), так и представители науки. Следует отметить, что в рассматриваемые времена (конец восемнадцатого — начало девятнадцатого века) термин scientist еще не существовал, профессиональной науки в современном смысле слова практически не было и наука как таковая шла еще под грифом натурфилософии. Таким образом, в те времена еще не было такого резкого разделения между наукой и искусством.
Митчелл ассоциирует романтизм с экспериментированием. Правда, под экспериментом Митчелл понимает не научный эксперимент в современном значении слова, когда целью является познание объективной истины. Для Митчелла эксперимент связан с тем, чтобы попробовать что-то новое, посмотреть что получается и поразмышлять о произошедшем. Например, Великую французскую революцию можно рассматривать как социальный эксперимент, который вызвал рефлексию большинства мыслителей девятнадцатого века. В этом отношении можно вспомнить старый анекдот:
— Можно ли сказать, что ученые придумали рыночную экономику?
— Нет, нельзя. Ученые вначале все на мышах проверяют.
Ниже несколько тем из книги, которые мне особенно понравились.
Доктор Джон Хантер (John Hunter, 1728 — 1793) интересовался возможностями приостановлении жизни (suspended animation). Хантер замораживал растения и животных и наблюдал за изменением температуры тела. После размораживания некоторые организмы возвращались к нормальной жизнедеятельности. Результаты наблюдений находились в противоречии с философией Аристотеля, где живому всегда должно соответствовать движение. Поэтому Хантер ввел витальный принцип простой жизни (simple life), который являлся признаком живого, находящегося в состоянии приостановленной жизни. Более того, Хантер предполагал, что в будущем будет возможно продлить жизнь человека посредством его замораживания на десятки лет и последующего размораживания. Таким образом, в определенном смысле именно Хантер должен рассматриваться как отец крионики.
Врач Джеймс Гиллман (James Gillman) помог поэту Сэмюэлю Кольриджу избавиться от зависимости к опиуму. В знак благодарности Кольридж решил помочь Гиллману в написании эссе к соревнованию на приз Джексона (это должно было укрепить репутацию молодого врача). Тема эссе была связана с болезнью золотуха, но Кольридж решил включить в него главу, посвященную сущности жизни. В то время шло обсуждение трудов доктора Хантера: ряд врачей утверждали, что принцип жизни Хантера является причиной организации организма (витальный принцип лежит в основе жизни), другие говорили, что принцип жизни является следствием организации (материалистический витализм). Кольридж отмечал, что обе стороны исходят из того, что жизнь есть свойство вещи, и говорил, что при рассмотрении вопроса следует временно снять отличие между жизнью и вещью. Жизнь по Кольриджу становилась принципом единения вещей, который неизбежно ведет к увеличению сложности организации. В конце концов Гиллман не стал использовать труд Кольриджа и тот остался лежать неопубликованным в бумагах Гиллмана. Идея Кольриджа показалась мне похожей на то, что предлагается в Универсальной истории (Big History).
Врач Томас Троттер (Thomas Trotter, 1760 — 1832, главный врач Королевского флота) в 1807 году издал книгу с длинным названием «Вгляд на нервный темперамент: практическое исследование растущей распространенности, профилактики и лечения заболеваний, обычно называемых нервными, желчными и желудочно-кишечными расстройствами». Троттер считал, что в его времена резко выросли нервные заболевания (причиной двух третей всех болезней по мнению Троттера являлись нервные расстройства) и виной этому является урбанизация и заморская еда (в том числе чай и кофе), которая к концу восемнадцатого века получала все большие распространение в Великобритании. Книга Троттера прекрасно объясняет упаднические настроения, появляющиеся время от времени у ряда интеллектуалов, которые живут в городе и отвыкли от здоровой крестьянской еды.
Писатель и публицист Уильям Годвин (William Godwin, 1756 — 1836) написал роман Приключения Калеба Уильямса, в котором главный герой борется против системы (лорд Фокленд), которая обладает тотальным контролем. Возникает вопрос, как человек в случае тотального контроля может преодолеть систему? В качестве возможных ответов Годвин подготовил два варианта конца романа. В первом случае, борьба с системой ведет к состоянию депрессии, когда Калеб теряет связь с реальностью и он уже не понимает, то ли он боролся с реальной системой или его борьба была всего лишь теорией заговора (изначальный вариант романа). Во втором случае (выбран в качестве окончательного варианта) победа над системой возможна в случае, когда система разваливается под действием внутренних причин (чувство вины у Фокленда).
Борьба с системой, полностью контролирующей человека, навела меня на размышления о возможности полностью познать неумолимые законы физики, которые переводят состояние любой системы, включая человека, из предыдущего состояния в последующее. Поскольку в этом случае второй вариант романа не представляется возможным, то нам суждено оставаться в рамках первого варианта.
Ощущение своей связи с миром среди романтиков соответствовало состоянию вброшенности. Ни с того, ни с сего человек оказывается среди мира и он должен жить в этом мире. В данном случае возникает вопрос соотношения жизни и среды, при отмечалось взаимодействие жизни и среды во времени. Романтики видели противоречие между двумя возможностями такого взаимодействия. С одной стороны, можно представить себе, что одна цель становится средством достижения следующей цели. В этом случае процесс может продолжаться бесконечно. С другой стороны, взаимодействие жизни и среды можно рассматривать как процесс непрерывного улучшения (прогресса). Митчелл рассматривает этот вопрос на примере шести представителей эпохи романтизма. Модель прогресса представлена работами биолога Жана Батиста Ламарка, хирурга Ричарда Сумареса и философа Фридриха Гегеля. Модель непрервных вариаций представлена работами философа Фридриха Шеллинга, биолога Этьенна Жоффруа Сент-Илера и писательницы Мэри Шелли.
Ламарк. Среда является условием существования и организмы в целом приспособлены к своей среде (птицы летают, рыбы плавают, звери ходят). Тем не менее, среда нейтральна к организмам и именно организмы должны приспосабливаться к среде. Именно приспособляемость организмов приводит к прогрессу в биологической эволюции.
Сумарес (Richard Saumarez, 1764 — 1835, «Новая система физиологии»). У Ламарка Природа имела цель (увеличение сложности), но при этом Природа не имела плана достижения этой цели. Картина Сумареса более статична, поскольку Сумарес предполагает, что у каждого биологического царства есть свои внутренние цели, поставленные природой изначально. В случае человека разум использует мозг для достижения своих целей и поэтому сравнительное изучение величины мозга позволяет заключить, что идеи просвещения предназначены далеко не для всех людей. Большое внимание уделял вопросам образования.
Гегель. Объективный идеализм, когда средой является дух, познающий себя как дух. Митчелл отмечает, что на последней стадии дух Гегеля достигает пост-витальной стадии, когда уже нельзя приписать ему обычные свойства живого.
Шеллинг. Шеллинг с подозрением относился к конечной цели в духе Гегеля. Цель философии по Шеллингу заключалась в создании концепций и нарративных схем, чтобы понимать и участвовать в бесконечном процессе вариаций.
Жоффруа. Среда — это пространство вариаций (подозрение к идее прогресса). Биологические инновации зависят от возвращения к плану «абстрактного животного». Отдельные компоненты плана лучше разработаны в одном биологическом роде и хуже в другом. Что-то улучшается, что-то ухудшается. Изучение уродства.
Шелли. Роман Франкенштейн. Изучение влияния биологической и культурной среды друг на друга. Франкенштейн как вариация человеческой формы. Интересно отметить, что Уильям Годвин был отцом Мэри Шелли и критики находят сходство между Франкенштейном и новеллами Годвина.
Информация
Robert Mitchell. Experimental Life: Vitalism in Romantic Science and Literature. JHU Press, 2013.