06.01.2015 Фильм Дерека Джармена
Я помню свое желание в восьмидесятых годах прочитать Витгенштейна. В первый раз я отрыл его книгу в библиотеке в США в 1991. Но в США были другие дела и дальше открытия книги дело не пошло. В девяностых Витгенштейна можно было уже купить в Москве, что я тогда и сделал. Однако девяностые годы не располагали к занятию философией и дальше беглого просмотра купленной книги дело не пошло.
Вчера для исправления ситуации посмотрел фильм Витгенштейн Дерека Джармена. Фильм сделан под девизом «пора популярить изыски». Поскольку я как раз изыски люблю, то фильм мне понравился и могу рекомендовать его тем, кто не равнодушен к изыскам.
В одном из эпизодов фильма Витгенштейн хочет поехать в СССР, чтобы работать там простым рабочим или колхозником. Но вот, в рабочие или колхозники философов не берут. Поэтому Витгенштейну пришлось до конца жизни заниматься философией.
https://evgeniirudnyi.livejournal.com/76678.html
Дополнение. Про поездку Витгенштейна в СССР.
Егор Селиверстов. Философ, вернувшийся с холода. Раздел Паломничество в страну, так и не ставшую Страной.
‘Один из самых странных шагов Витгенштейна связан с Россией. В 1934 г. знаменитый уже в Европе философ твердо решил уехать в СССР. Причем не просто полюбопытствовать, как Уэллс или Шоу, а с целью постоянно жить там и работать.
Безумие этого поступка не проясняет ни изрядная левизна взглядов Витгенштейна (Сталина хвалил за то, что тот «дал людям работу», а про тиранию говорил, что она его «не волнует»; трезво оценивая философские труды Ленина как «бред», симпатизировал желанию вождя пролетариата «хоть что-то сделать»), ни его давний интерес к Толстому (кстати, вдохновившего мыслителя на многие другие эксцентрические «жизненные проекты»).
Для начала Витгенштейн овладел русским настолько хорошо, что мог читать в подлиннике Достоевского. Прибыв в Ленинград осенью 1935 г., он направился в Институт народов Севера — собирался поехать в экспедицию к этим народам. Новоявленному Миклухо-Маклаю вежливо объяснили, что лучше бы он почитал курс философии в университете.
В Москве Витгенштейну очень понравился «дизайн могилы в центре» (Мавзолей): он интересовался архитектурой. На философском факультете МГУ, где его встретили, всплеснув руками: «Тот самый великий Витгенштейн!» — после продолжительной беседы порекомендовали «больше читать Гегеля», хотя философ и «отзывался одобрительно о диалектическом материализме».
Потом он поехал в Казань, и будто бы там ему предложили целую кафедру плюс курс в МГУ. Забавно, но Витгенштейн от преподавательской деятельности отказывался, прося место в колхозе или хотя бы у заводского станка. Но для этого зарубежных философов не требовалось. Так и убрался он восвояси.’
25.01.2015 (отредактировано 06.011.22) Книга Hans Sluga, Wittgenstein
В конце первой главы было сказано, что Витгентштейн считал, что:
1) Философию и науку разделяет пропасть. Если философия пытается перенять научный метод, то в результате получается только хуже. Мышление философа отличается от такового у ученых.
2) Наука не может заниматься существенными проблемами. Когда наука решит все свои проблемы, проблема жизни останется даже не затронутой.
3) Философия работает как терапия, точнее как много разных терапий.
Витгенштейн, насколько я понял, правильно понимает проблему, связанную с «Я». Как не подойди, везде сплошные противоречия. Например «Я» одновременно должно быть простым и составным.
В целом в книге подчеркивается разница между взглядами от разных лиц и невозможность совмещения их между собой.
1) Взгляд от первого лица: я смотрю на мир.
2) Взгляд от второго лица: я смотрю на другого и пытаюсь представить себе «Я» другого.
3) Взгляд от третьего лица: рассмотрения «Я» как материального процесса.
На переходе между 19 и 20 веком была полемика во вопросу, можно ли свести логику к психологии. Витгенштейн был на стороне тех, кто отвечал нет. К слову сказать у Пирса логику также было нельзя свести к психологии.
В целом Витгенштейн был крайне интересным философом. Он видел нерешаемость проблемы и в то же время продолжал ее решать. Достойно уважения.
В книге упоминается, что Витгенштейн вполне может рассматриваться как христианский мыслитель. Однако данная мысль в книге осталась нераскрытой.
Значение языковой игры оказалось гораздо более сложным, чем я предполагал. У Витгеншейная большую роль играет термин обозреваемость (surveyability) и грамматика языка оказывается необозреваемой, что в свою очередь ведет к плюрализму смыслов.
Последняя глава книги посвящена связи философии и политики. Автор книги считает, что подход Витгенштейна помогает существенно более точно охарактеризовать роль политики.