В статье Манина есть обсуждение теории виртуального мира и ее, можно сказать, опровержение. Будет полезно его рассмотреть, поскольку ответ Манина неплохо показывает типичную реакцию здоровой человеческой психики. К обсуждению я нашел в запаснике Википедии неплохую картиночку, которая показывает происходящее.
В настоящее время злого гения в медитациях Декарта заменил талантливый, но сумасшедший ученый, который присоединил компьютер к мозгу. В результате получается такая ситуация — компьютер моделирует события в мире и обменивается соответствующими сигналами с мозгом. В ходе работы нейронных сетей возникает сознание (мир для нас в формулировке Ю. И. Семенова) и человек считает, что он катается на лодочке. В целом все похоже на обычную картиночку, которую я уже не раз приводил — показаны реальный мир (мир сам по себе) и виртуальный мир (мир для нас). Разница только в том, что мир для нас не является отражением мира самого по себе, а отражает мир в вычислениях компьютера.
Манин приходит к Матрице при обсуждении другой проблемы, а именно, теоретических объектов в физике. Манин приводит известную цитату Куайна в своем переводе, ниже она в переводе mikeura:
‘Как эмпирик, я продолжаю считать концептуальную схему науки инструментом для предсказания будущего опыта в свете прошлого опыта. Физические объекты концептуально вводятся в ситуацию как удобные посредники, причем не путем их объяснения в терминах опыта, но просто как несводимые постулируемые сущности, эпистемологически сопоставимые с богами Гомера.
Что касается меня, то я, как правоверный физик, верю в физические объекты, а не в гомеровских богов, поскольку было бы научной ошибкой думать иначе. Но с точки зрения эпистемологии физические объекты и боги Гомера отличаются только по степени, а не в принципе. Оба типа сущностей входят в наше познание только как культурные постулируемые сущности. Миф о физических объектах эпистемологически превосходит большинство других мифов в том отношении, что он оказался более эффективным, чем другие мифы, в качестве устройства для выработки поддающейся управлению структуры потока опыта.’
Ссылка на богов Гомера Манину категорически не нравится и он бросается в бой. Манин интерпретирует высказывание Куайна таким образом:
‘Рассуждение, которое он имеет в виду, сводится примерно к следующему: единственное, что нам дано непосредственно, о чем у нас имеется непосредственное знание, – это наши собственные ощущения, мысли и чувства. И нет никакого способа убедиться в том, что эти ощущения адекватно отражают то, что их производит (и вообще производит ли их что-нибудь внешнее), потому что ни о чем внешнем у нас нет иного знания, кроме выведенного из ощущений же.’
В такой трактовке проблема объявляется аналогичной гипотезе Матрицы (рисунок выше) и утверждается, что возможно ее сразу же отбросить:
‘Предположим, я подозреваю, что на самом деле я представляю собой голый мозг в банке с физиологическим раствором, к нервным окончаниям которого подключен гигантский компьютер. Этот компьютер моделирует физику моего тела и внешнего мира, учитывает сигналы, идущие по моим моторным нервам, и подает на сенсорные нервные окончания соответствующие сигналы. Могу ли я опровергнуть эту гипотезу?’
‘Оказывается, могу, и очень просто. Достаточно выпить стакан водки и посмотреть, что будет. Поскольку спирт, растворенный в крови, действует не на мои нервные окончания, а непосредственно на клетки головного мозга, предполагаемый компьютер никаким образом не сможет, действуя только через нервные окончания, произвести такой же эффект, как водка.’
‘Если этого недостаточно, можно, например, хорошенько треснуться обо что-нибудь головой, чтобы заработать сотрясение мозга. Если и это получится, придется предполагать, что наш компьютер способен контролируемо трясти банку с физиологическим раствором – специально на этот случай.’
Проблематичность такого опровержения связана с неправильной идентификацией себя и своего мозга с мозгом в бочке на картинке. Для того, чтобы это понять, нам следует сделать шаг назад и рассмотреть более детально исходную позицию, основанную на косвенном доступе к реальности.
Чуть ранее Манин цитирует физиолога В. Нестерова, который обсуждает проблематичность утверждения ‘идет дождь’:
‘Рассмотрим, наконец, более внимательно пример с утверждением «идет дождь». Казалось бы, здесь все ясно. Капли дождя наблюдаются прямо. Но что значит «наблюдаются прямо»? На самом деле с каплями я не взаимодействую. На самом деле ко мне на сетчатку попадают фотоны, отразившиеся от этих капель, они вызывают возбуждение фоточувствительных клеток сетчатки, оттуда возбуждение проводится в зрительные центры среднего мозга – и т.д., в результате чего в конце концов формируется восприятие капли.’
Для опровержения Манин со смехом приводит десять разных способов проверить, идет ли дождь на улице. Я ограничусь только одним: ‘Послушать, стучат ли капли по подоконнику или крыше.’
Примеры Манина хорошо показывают типичную реакцию обычных людей на опосредованное восприятие реальности. С одной стороны, позиция Нестерова принимается, никто не возражает, что восприятие капли является следствием работы мозга. С другой, люди по-прежнему убеждены, что у них несмотря на это остается непосредственный доступ к реальному миру. Другими словами, разговоры про то, что все восприятия являются реконструкциями мозга, не переносятся на мир, наблюдаемый человеком вокруг себя — мир для нас считается эквивалентным миру самому по себе, при этом человек непосредственно находится в мире самом по себе.
Приведу еще одну цитату из обсуждения Манина, которая хорошо демонстрирует сказанное выше:
‘Конечно, когда вы только видите нечто округлое, матово-зеленое, с небольшим хвостиком и размером с кулак, вы можете предполагать, что это яблоко, – но не можете быть до конца уверены. Но если это округлое можно взять и утолить им голод, а семечко вынуть, посадить и в конечном счете вырастить из него дерево – какие могут оставаться после этого сомнения?’
То есть, может быть я и вижу восприятия, но когда я возьму что-то в руки, то все сомнения пропадают.
Нейрофизиологи в этом случае предлагают провести простой эксперимент. Вначале прижмите к столу палец. Затем возьмите в руку карандаш и прижмите его свободный конец к столу. Появляется четкое ощущения того, что карандаш прижимается к столу, не отличающееся от такового в случае прижатия пальца. Однако в карандаше нет нервов, что наглядно показывает, что ощущения прижатия карандаша является реконструкцией мозга.
Другой простой эксперимент. Попрыгайте на полу. Можно ли сказать, что вы непосредственно ощущаете твердость пола? Если согласиться с тем, что все восприятия являются реконструкцией мозга, то нельзя. Ведь в этом случае ваше тело также является реконструкцией мозга. В книгах по нейрофизиологии можно увидеть обсуждение того, как мозг реконструирует весь внешний мир, начиная с тела человека. Как может быть по-другому? Другими словами, абсолютно весь мир вокруг вас, включая ваше тело, является реконструкцией мозга. Это вовсе не абсурдное утверждение, это то, что говорят нейрофизиологи, и это то, что непосредственно следует из признания косвенного доступа к реальности.
Следует отметить, что нормальная человеческая психика согласиться с таким выводом не может. Поэтому, как я уже отмечал, люди, в том числе и нейрофизиологи, в одном предложении говорят про восприятия, сгенерированные мозгом, а в другом возвращаются на позиции наивного реализма — человек имеет непосредственный доступ к реальности.
Тем не менее, для продвижения вперед следует занять четкую позицию. Если вы согласились с косвенным доступом к реальному миру, то следует распространить ее на весь мир, который вас окружает. То есть, следует признать, что ощущаемый и наблюдаемый мир вокруг вас — это восприятия, каким-то образом сгенерированные мозгом.
В этом случае возникает скользкий вопрос. Где находится этот мозг, который привел к ощущаемому и наблюдаемому миру для нас? Можно ли сказать, что когда человек показывает пальцем на свою голову, палец указывает расположение этого самого мозга? Опять же, в случае согласия с косвенным доступом к миру посредством восприятий ответ должен быть отрицательный. Ведь этот мозг сгенерировал восприятие руки, пальца и головы. Каким же образом восприятие пальца может на него показывать? Восприятие пальца может показывать только на восприятие головы.
Самое простое решение при визуализации происходящего — это разбиение картинки на два мира, как это показано выше. Один мир — это виртуальный мир восприятий. При этом необходимо отметить, что в мире для нас вполне присутствуют пространственные отношения. Для того, чтобы в этом убедиться, надо просто посмотреть по сторонам. В то же время где-то там есть реальный мир (мир сам по себе), в котором находится реальное тело, реальный палец и реальная голова. Пространственное соотношение этих двух миров остается открытым вопросом, но самое главное в настоящий момент — это признание нахождения себя в виртуальном мире восприятий.
Из вышесказанного следует, что при рассмотрении проблемы восприятий есть два мозга. Один мозг в мире для нас, другой мозг сам по себе. Ошибка Манина заключается именно в том, что он их отождествил. Посмотрим еще раз на картинку и представим себе, что человек в лодке показывает пальцем на свою голову. Мозг сам по себе явно там не находится. Влияние алкоголя на человека в лодке будет связано с мозгом в его голове, а не с мозгом в бочке. Точно также если этот человек будет стучать головой о лодку, то сотрясение будет у мозга в его голове, а не у мозга в бочке.
Можно возразить, что такое заключение противоречит исходным условиям, ведь изначально предполагалось, что сумасшедший ученый взял настоящий мозг. Однако в теории виртуального мира всегда присутствуют два мозга, один находится в мире для нас, другой в мире самом по себе. С эпистемологической точки зрения все доступные знания человек получает о ‘мозге для нас’, поскольку к ‘мозгу в себе’ у него нет доступа.
Обычно предполагается, что мир сам по себе аналогичен миру для нас и поэтому знание о ‘мозге для нас’ переносится на ‘мозг в себе’. В случае Матрицы мы изначально предполагаем, что мир сам по себе принципиально отличается от наблюдаемого человеком мира. В этом случае перенос на мозг в бочке знание о ‘мозге для нас’ тем более не оправдано.
В этом смысле Матрица является метафорой принципиального отличия реального мира от того, что представляется человеку. Мозг в бочке в данном контексте требуется лишь как генератор восприятий, но ведь все равно никто не знает как они возникают. Нейрофизиология заканчивается возбуждением естественных нейронных сетей, как из этих возбуждений возникают сознательные восприятия — непонятно. Более того на этот счет идей не видно, за исключением отрицания сознательных восприятий.
С этой точки зрения мозг в бочке на представленной картинке всего лишь отражает неискоренимый декартовский дуализм. Картинка предполагает, что весь мир можно свести к вычислениям, а вот мозг к вычислениям свести нельзя. Собственно говоря, почему? Ведь мозг — это физический объект, который подчиняется всем законам физики. Законы физики выражаются в математической форме, поэтому непонятно, что мешает заменить мозг вычислениями и поместить его в компьютер.
Например, ряд физиков и трансгуманисты согласны с тем, что те же самые восприятия появятся при вычислении соответствующих переходов, которые описывают физику мозга. Будет ли в этом случае необходимо сотрясение компьютера для сотрясения такого мозга? Будет ли в этом случае необходимо вливать алкоголь в компьютер для достижения алкогольного состояния?
В заключение несколько слов о практике как критерии истины. На этот счет есть неплохая (правда, крайне занудная) статья Дэвида Чалмерса ‘Матрица как метафизика‘. В ней показано, что гипотезу Матрицы следует рассматривать исключительно как метафизику — реальный мир состоит не из элементарных частиц, а из вычислений. Но с точки зрения практики в человеческом мире ничего не меняется. Практика оказывается независящей от метафизики.
Информация
Манин Д. Ю. Наука в кривом зеркале: Лакатос, Фейерабенд, Кун. В защиту науки, Бюллетень No 3, 2008.
Картинка взята из Википедии.
Перевод Куайна взят от mikeura.
David Chalmers, The Matrix as Metaphysics, 2003.