В комментариях к заметке про объективистско-реалистскую гносеологическую модель можно увидеть интересное обсуждение между kaktus77 (против натурализма, за деятельностный подход) и nikital2014, настроенного более либерально. В нем было поднято классическое суждение ‘Волга впадает в Каспийское море’. От kaktus77 последовал интересный ответ:
‘Натуралист уверен, что «Волга впадает в Каспийское море» — это очевидный факт, и вовсе не задумывается, что это сконструированный кем-то и для чего-то объект.’
‘до прихода Руси на нижнее течение Волги-Вишеры Великая река, впадающая в Каспийское море называлась Идель (Итиль) и начиналась она там, где сливались две реки-истока: Ак-Идель (нынче Белая) и Кара-Идель (Уфа).
И протекала дальше по руслам современных Белой, Камы и Волги.
То есть в те времена в Каспий впадала Белая. Был другой объект.
А сменился новым объектом — Волгой — он, скорее всего, по политическим причинам. Руси нужна была своя Великая река. Так что бывший приток назначили главным руслом.’
Ниже идет обсуждение этого ответа в рамках моей позиции, связанной с обыденной жизнью и наивным реализмом. По-моему, объективистско-реалистская гносеологическая модель сгодится в этом случае, но для этого будет необходим ряд разъяснений. Следует отметить, в обыденной жизни над такими вопросами не задумываются, поэтому будет обсуждаться обыденная жизнь в рамках определенной рефлексии.
Для начала рассмотрим ситуацию, когда два человека смотрят на стол, где стоит чашка. Оба согласны, что они видят одну и ту же чашку непосредственно (наивный реализм). Они также согласны, что суждение ‘Чашка стоит на столе’ истинно, а суждение ‘Чайник стоит на столе’ ложно, поскольку на столе нет чайника. Объективистско-реалистская гносеологическая модель срабатывает, поскольку суждение можно сравнить с положением дел. Если суждение соответствует положению дел, то оно истинно, если нет, то ложно.
Теперь люди переходят к суждению ‘Волга впадает в Каспийское море’. Один из них спрашивает, что такое Волга. Другой отвечает, что это крупнейшая река в Европе с истоком в Тверской области и обширной дельтой, в которую впадает много рек, в том числе Кама. Возникает вопрос, почему Кама впадает в Волгу, а не Волга в Каму (в этом случае Кама впадала бы в Каспийское море). Ответ — так сложилось исторически.
Язык в принципе связан с соглашением между людьми. Например, чашка или чайник носят другое название в других языках. Тем не менее, пример с Волгой вводит в рассмотрение соглашение на другом уровне, на уровне классификации. В месте слияния рек необходимо что-то предпринять; сказать какая река впадает в какую реку, либо объявить, что образовалась новая река. Для разрешения этого вопроса можно вводить правила, но требуется согласие по поводу введенных правил.
Язык и связанные с ним соглашения не принадлежат отдельному человеку. Ниже будут использовать понятие общественное сознание, но без политической подоплеки. Можно обойтись термином ‘коллективное сознание’, но ‘общественное сознание’ лучше звучит. В обыденной жизни все это считается само собой разумеющимся, но, как уже говорилось, нам требуется определенная рефлексия.
Теперь можно вернуться к объективистско-реалистской гносеологической модели. В рамках введенных соглашений она по-прежнему работает. Есть суждение, есть положение дел; если суждение соответствует положению дел, то оно истинно. Следует только обратить внимание на следующее обстоятельство. Изначально эта модель связывалась с отражением мира в языке. В случае Волги сюда добавляется конструирование — язык не просто отражает мир, а в нем происходит определенная классификация, связанная с соглашением внутри общественного сознания.
Обсуждение о познании связано с противопоставлением отражения мира в познании (соответствие положению дел) с конструированием новых объектов в познании. В случае с Волгой следует признать роль конструирования, но вроде бы ничто не мешает совместить это конструирование с отражением в рамках здравого смысла. С моей точки зрения мы остаемся по-прежнему на уровне эмпирического знания с введением соглашений на уровне классификации.
В определенной степени мою позицию можно назвать натуралистической. Наивный реализм неотделим от натурализма в том смысле, что есть суждения в языке и есть положение дел в мире, которое можно сравнивать с суждениями. Тем не менее натурализм ассоциируется с натуралистическим мировоззрением, а его следует отделить от обыденной жизни и наивного реализма.
Можно ли обсуждать вопрос о времени, когда у приматов не было языка? Когда не было общественного сознания? Вполне, но в этом случае нельзя забывать, что это обсуждение будет проходить с использованием языка в общественном сознании. Более того, в этом случае объективистско-реалистская гносеологическая модель будет неприменима, поскольку суждения невозможно сравнивать с положением дел. В этом случае будет возможно сравнивать только одни суждения с другими.
Таким образом, использование языка позволяет делать суждения, которые исключают возможность сравнения с положением дел. Например, в рамках натурализма как мировоззрения можно услышать, что общественное сознание не существует, существуют только люди; или что язык возник естественным образом. Я ничего не имею против обсуждения этих вопросов, но нельзя забывать, что корреспондентная теория истины становится неприменимой. В этих обсуждениях невозможно вырваться за пределы языка и общественного сознания.
Более глубокий уровень рефлексии требует также введения специальных понятий. В обсуждении kaktus77 и nikital201 присутствует ‘бытие’, ‘сущее’, ‘существовать’, ‘онтология’, ‘эпистемология’ и т.д. В обыденной жизни их не встретить. Возможно, что некоторые подумают, что все это никому не нужно, следует просто обратиться к науке, например, к физике. Это будет ошибкой, поскольку физики в основном мыслят в рамках корреспондентной теории истины и объективистско-реалистской гносеологической модели, но там все это уже становится неприменимым.
С моей точки зрения в любом случае обыденная жизнь остается точкой отсчета. Наука и философия делается именно в рамках обычной жизни, ученые и философы просыпаются, идут на работу, сидят за столом, пьют кофе и т.д. В этом смысле заявление типа ‘все на самом деле устроено совершенно по-другому’ большого смысла не имеет, поскольку невозможно сказать, что означает ‘на самом деле’ — сравнение положения дел с ‘на самом деле’ невозможно.
Как бы то ни было, для продвижения вперед требуется другая гносеологическая модель, возможности объективистско-реалистской модели похоже на этом исчерпываются.
Информация
Обсуждение между kaktus77 и nikital201.