Перевод Н. А. Холодовского. Издательство Академии наук СССР, 1960.
Эразм Дарвин (1731 — 1802). Храм природы, или происхождение общества (The Temple of Nature; or, Origin of Society) вышел в свет посметрно в 1803 году.
Происхождение жизни (песня первая, IV, 283 — 312)
До Времени, когда пылал Хаос,
Вращенье сфер огнистых началось;
Взрывались солнца в вихре, и без меры
Из сфер другие вырывались сферы.
Когда ж на них морей осела гладь
И стала всюду сушу омывать, —
Согрета солнцем, в гротах, на просторе
Жизнь организмов зародилась в море.
Сперва возник, при разложеньи тел
Химическом великий жар, он крылья
Дал веществу — стремиться за предел
Упругости; напрявши все усилья,
Произвело Отталкивание взрыв,
Часть в жидкость, часть же в газ преобразив;
А Притяжение твердых иль воздушных
Частиц, его воздействию послушных,
Легчайшие спешило отделить
От полновесных атомов и слить
Все родственные части, съединяя
Их в сферы иль рядами удлиняя;
Тягучей клейковиную виясь,
Нить с нитью, с тканью ткань вступила в связь,
И быстрой Сократительности сила
В волокнах тонких жизнь воспламенила.
Так без отца, без матери, одни
Возникли произвольно в эти дни
Живого праха первые комочки;
Растений мир и насекомых рой
Восстал микроскопической толпой,
Стал двигаться, дышать и множить почки.
Обсуждение: http://evgeniirudnyi.livejournal.com/146467.html
Трудно не согласиться
Из примечаний Эразма Дарвина к первой песни (с. 76)
‘Наконец, прогресс искусства и наук, продолжающийся медленно развиваться и увеличиваться, повидимому, доказывает молодость человеческого общества, в то время как неизменяющееся состояние обществ некоторых насекомых, например пчел, ос и муравьев, повидимому, доказывает бОльшую давность их существования, бОльшую зрелость их сообществ.’
Происхождение страсти (песня вторая, III, 160 — 187)
Когда Адам, склонясь на мураву,
Спал, грезя о любви, ему безвестной, —
Взял из него ребро и дар чудесный
Любви ему доставил наяву:
Чтоб муж не одинок был, создал деву —
Мать рода человеческого — Еву,
И вот походкой легкой поплыла
Красавица, и стан свой выпрямляла,
И гибкие все члены расправляла;
Когда ж к Евфрату светлому пришла, —
На бархатном прибрежьи с восхищеньем
Своим в нем любовалась отраженьем.
Рожденная для пламенной любви,
Она в себе всю власть ее таила,
Улыбкой сердце мужа покорила
И возбудила пыл в его крови;
Златые кудри падали небрежно
На грудь ее вдоль шеи белоснежной
И, дымкой прикрывая наготу,
Лишь больше оттеняли красоту.
Адам, дивясь красы могучей власти,
Из глаз ее впивал напиток страсти,
Желаний юных ощутил приток
И деву к сердцу пылкому привлек.
И вот в его объятия, пламенея,
Красавица склонилася, краснея,
Едва противясь, жертвуя собой
Со сладкою влюбленную игрой.
Обсуждение: http://evgeniirudnyi.livejournal.com/147282.html
Происхождение человека
Из примечаний Эразма Дарвина ко второй песни (с. 87)
‘Некоторые натуралисты предполагали, что люди прежде были четвероногими и гермафродитами и что некоторые части все еще приспособлены не столько к стоячему, сколько к горизонтальному положению: так, дно мочевого пузыря в стоячем положении не находится точно над местом прикрепления мочеиспускательного канала, а потому мочевой пузырь редко опорожняется полностью, что делает человека более предрасположенным к образованию мочевых камней, чем если бы он сохранил горизонтальное положение; эти натуралисты, так же как Бюффон и Гельвеций, повидимому, думают, что люди произошли от семейства обезьян (жившего на берегах Средиземномерного моря), которое случайно научилось пользоваться m. adductor pollicis, т. е. сильной мышцей, составляющей тенар (возвышение большого пальца руки), и передвигать кончик большого пальца навстречу кончикам остальных пальцев руки, чего обыкновенные обезьяны не делают; у последующих поколений эта мышца постепенно становилась больше, сильнее и активнее. Благодаря такому усовершенствованному использованию чувства осязания эти обезьяны приобрели ясное мышление и постепенно превратились в людей.’
Обсуждение: http://evgeniirudnyi.livejournal.com/147640.html
Все как у зверей (песня вторая, VI, 376 — 397)
Вот петухи друг с другом смело бьются,
Перепела — самец с самцом — дерутся,
Топорщат перья, шпорами разят,
И звонким криком боевым грозят,
Бьют крыльями и грудью напирают,
Хохол кровавый клювом раздирают,
Взлетают кверху над врагом, стремясь
Удар нанесть смертельный, изловчась.
Олень ревет, ветвистыми рогами
Бодается и борется с врагами,
А вепрь, разя противника, спешит
Косой удар клыка принять на щит;
Толпа ж немая самок в отдаленьи
Взирает на героев в изумленьи.
Романсы так о рыцарях гласят,
Которые, коня разгорячая,
Удар копьем склоненным намечая,
Несутся вихрем и врага разят;
И тот, чья храбрость бурная и сила
Врага с конем, повергнув, поразила —
В блаженстве пред красавицей своей
Склонясь, улыбку получал от ней.
Происхождение луны
Дополнительная заметка III Вулканы, с. 123-124
‘Следует еще добавить, что могут встречаться и другие упругие пары, образующиеся при сильном нагревании испаряющегося вещества, например ртути или даже алмазов; эти пары могут быть более упругими, а следовательно, развивать более сильную энергию, чем водяной пар, даже нагретый до красного каления.
Поэтому они в состоянии развить энергию, достаточную для того, чтобы поднять острова и материки и даже выбросить луну из земли.
Если предположить, что луна была таким образом выброшена из котловины, в которой теперь находится Южный океан, то огромное количество воды, влившееся в нее из первобытного океана, который в то время покрывал землю, могло значительно способствовать подъему материков и островов, которые в это же время могли появиться на поверхности воды.’
Происхождение чувства красоты
Песня третья, III, 187 — 202
Как уяснить способна зренья речь
Форм представлений, данное рукою, —
Так Красота способна взор привлечь,
Тревожа сердце негою святою.
Из теплоты на божий свет рожден,
Младенец холод жизни ощущает,
Руками сфер атласных ищет он
И молока струи из них вкушает,
И, выжатый, струится сладкий сок
В уста его, как теплый ручеек;
Красу волнистых линий созерцая,
Алтарь Венеры сладостно лобзая,
Он учится, едва к устам привлек
Грудь матери, уж с той поры начальной
Пленяться Красотою идеальной.
Песня третья, IV, 234 — 252
Когда взор видит волны пышной нивы,
Кайму лесов иль берега извивы,
Иль цепь холмов зеленых пред собой,
Иль небосвода купол голубой,
Иль выпуклость улитки изучает
И ход ее извилин изучает
В спирали перламутровой витой,
Иль измеряет гладкие контуры
Этрусской вазы или иной фигуры,
Чьи линии в изгибах здесь и там
Грудь женскую напоминают нам, —
Во всем том люди с вечным наслажденьем
Переживают, уловляя зреньем,
Утехи, что младенцу без числа
Грудь матери прекраская дала;
Фантазия воспоминает нежно
Прекрасной формы дивные черты,
И с алтаря святого красоты
Вкус шлет свою улыбку безмятежно.
Из примечаний Эразма Дарвина к третьей песни (с. 94 — 95)
‘Когда ребенка, вскоре после появления его на наш холодный свет, прикладывают к груди матери, то сначала ощущение тепла вызывает у него приятное чувство, затем чувство обоняния приятно возбуждается запахом ее молока; вкус удовлетворяется его сладкостью; впоследствие чувство голода и жажды доставляет удовольствие, благодаря обладанию ими и последующему поглощению пищи, и, наконец, чувство осязания наслаждается нежностью и мягкостью струи молока — источника столь разнообразного счастья.
Все эти виды удовольствия в конце концов связываются с формой материнской груди, которую ребенок обнимает руками, сжимает губами и видит глазами, приобретая, таким образом, точное представление о форме материнской груди, кроме запаха, вкуса и тепла, которые он ощущает другими чувствами. Поэтому предмет, по своим колеблющимся или изогнутым линиям напоминающий форму женской груди, — будь то волнистый ландшафт местности или античная ваза, или другие произведения живописи или ваяния, вызывает у нас общее ощущения восхищения, влияющее на все наши чувства; и если этот предмет не очень велик, то у нас возникает желание обнять его руками и целовать губами, как грудь матери в раннем детстве. Таким образом, мы устанавливаем, согласно остроумной мысли Хогарта, что волнистые линии красоты первоначально были заимствованы из храмы Венеры.’