При рассмотрении теории виртуального мира обыденная жизнь использовалась мною в качестве точки отсчета и поэтому меня привлекло название книги В. П. Козырькова ‘Освоение обыденного мира : Социокультурный анализ‘. Книга мне понравилось и ниже несколько цитат.
‘По отношению к обыденности есть некоторая психологическая предубеждённость. В самом деле, что может быть скучнее заниматься человеческими буднями, обыденностью, повседневным, то есть тем, что уже по своей природе должно навевать скуку, вызывать внутреннюю неприязнь и сонливость. Обыденность — она и есть обыденность, что может быть в ней интересного уже по своему определению? Этой обыденностью и так приходится заниматься каждый день, а тут ещё и специально размышлять о ней. Не слишком ли много чести для какой-то обыденности? Другое дело — Бог, мифы, таинственная и неисчерпаемая природа, наука, искусство, творчество, любовь и другие, яркие и праздничные сферы бытия человека, которые и возникли как способ ухода от скуки обыденного.’
Козырьков выделяет социально-антропологический и культурно-антропологический подходы:
‘Представляется, что социальная и культурная антропология если и расходятся друг с другом, то не по предмету, не в содержательном отношении, а в аспектах анализа. Социальная антропология ориентируется на изучение социально сформированных и актуально выраженных качеств человека в настоящем времени, в современном социальном мире, в динамичном и напряжённом взаимодействии с другими (природными, космическими, духовными и т. д.) факторами человеческого существования и развития. Культурантропология обращает внимание на прошлое человека, на процесс становления человеческих атрибутов (есть историческая антропология), в котором все социализирующие и окультуривающие факторы (педагогическая и психологическая антропология) взяты в их устойчивом единстве, основой которого выступают привычки, умения, навыки, знания, нормы, обычаи, традиции, установки и др. автоматизмы сложившейся повседневной жизни.’
Теперь пара цитат про здравый смысл:
‘Здравый смысл, таким образом, это не столько рассудочность, то есть способность понимать вещи ясно и определённо, а состояние сознания в целом, во всей совокупности его элементов, включая чувственные, бессознательные и волевые качества в том состоянии человека, когда он адекватно проявляет себя в мире обыденных для него явлений. … Здравый смысл — это выработанный человеком способ духовного преодоления разорванности, противоречивости и стихийности повседневной жизни и превращения её в обыденную. А. Бергсон в своё время справедливо утверждал: «Действие и мысль имеют общий источник, не в чистой воле и не в чистом интеллекте, и источник этот — здравый смысл».’
‘Здравый смысл — это способность человека к рассудительному, толковому и правильному отношению к явлениям. Это простейшая форма рациональности, имеющая неформальный характер повседневности. Для этого достаточно быть психически здоровым, эмоционально уравновешенным и обладать элементарной понятливостью (способностью суждения, умом, разумением). Повседневность позволяет проявлять эту способность каждому человеку постоянно и в разнообразных ситуациях.’
В книге обсуждается связь науки и обыденной жизни:
‘забывается при этом, что научное сознание и возникает в недрах обыденного только для того, чтобы выработать культуру познания истины, найти способы разрешения противоречий. Наука является развитием и культивированием одной и сторон обыденного сознания: рассудочности, способности к отвлечению.’
‘научное знание, достигая определённой зрелости, само превращается в часть обыденного сознания, и только такое превращение делает ему честь. Вся система популяризации, образования и просвещения только этим и занимается.’
‘в развитии самого научного знания, во всей системе научной деятельности существует своё, научное обыденное сознание, охватывающее широкий спектр различного рода принятых правил, традиций, аксиом, парадигм, принципов, концепций и т. д., которые воспринимаются как определённый естественный фон существования данной науки и деятельности учёного.’
‘Каким бы ни был образованным человек и в научном отношении развитым, в своей повседневной жизни он руководствуется обыденным сознанием, а не научными рекомендациями.’
В том же ключе про профессиональную философию:
‘Со второй половины XVIII века Кант, Фихте, Гегель, Шеллинг, Фейербах превращают философию в занятие профессионалов, придают ей наукообразную форму, то есть в нечто альтернативное здравому смыслу. Натиск был настолько мощным, что действительно создалось впечатление победы над обычным человеческим рассудком. Только Гёте позволял ещё себе ворчать со своего «Олимпа», что «в сущности говоря, вся философия есть лишь человеческий рассудок на туманном языке».’
При обсуждении интуитивизма Н. О. Лосского был упомянут наивный реализм.
‘При этом Н. Лосский исходит из того, что «мир есть система существ, интимно связанных между собою, вследствие чего каждое я может прямо нескромно заглядывать в недра чужого бытия». Обыденные, домашние интуиции Н. Лосского в приведенных утверждениях очевидны. Русский философ и сам соглашается с этим, утверждая, что «интуитивизм есть наивный реализм, выраженный в понятиях и обоснованный путем сложных доказательств, чего не умеют делать ни дети, ни дикари». Для него «знание есть не копия, не символ и не явление действительности в познающем субъекте, а сама действительность, сама жизнь, подвергнутая лишь дифференцированию путем сравнения». Такая оценка природы и роли знаний характерна именно для обыденного сознания.’
В книге есть обсуждение механизмов узнавания:
‘узнавание пронизывает всю обыденную жизнь человека, все виды его деятельности: труд, общение, игру, познание и др. Однако существует деятельность, которую мы можем выделить как повседневную. Это не отдельный вид, а некая особая целостность.’
‘Узнать что-то в обыденной жизни — значит, достичь такого знания об этом, чтобы оно было достаточно для его использования частным человеком в его повседневной деятельности’
В заключение про жизненный опыт:
‘Если выделять самый общий обыденный смысл этого понятия, то он очень простой, как и само его содержание жизненный опыт — это опыт жизни, опыт проживания и переживания этой жизни. Звучит это определение как тавтология, но в повседневности оно нас вполне устраивает.’
‘Мне думается, и в этом меня убеждает весь предыдущий анализ процесса освоения обыденного мира, жизненный опыт есть форма примирения результата с целью и средствами и, одновременно, способ духовного освоения этого примирения.’
‘Житейский опыт есть внутренне сформированная способность человека изменять самого себя и, одновременно, входить во внутренний мир другого человека, общаться с ним и влиять на него. Это постоянно переживаемый опыт пребывания в мире людей и ощущение самого себя в этом мире в качестве одного из его полноправных представителей и действующих лиц.’
‘Жизненный опыт каждого человека — это вечный эксперимент, который ставит над собой каждый человек, приходя в этот мир для того, чтобы благодарно выжить в нём и стать счастливым.’
Информация
В. П. Козырьков, Освоение обыденного мира : Социокультурный анализ, 1998.