Квалиа цвета и пространственные отношения

По поводу смерти Деннета в ЖЖ появились обсуждения квалиа и — кто про что, а вшивый про баню — я не мог не поставить вопрос о пространственных отношениях. В данном случае интересно наблюдать как люди после утверждения ‘красное есть квалиа’ или ‘красное есть субъективное ощущение’ не хотят признаться в том, что они видят красное перед собой. Так, непросто достичь согласия, что человек видит красный свет светофора именно там, где находится светофор.

Моя стратегия сводилась к сведению обсуждения этого вопроса к ситуации из обыденной жизни. Люди сидят за одним столом, рассматривают предметы на столе — красный шарик, рисунки с оптическими иллюзиями, цветовую палитру, зеркало — и обсуждают вопросы квалиа, цвета, субъективности и пространственных отношений. Среди людей может быть дальтоник, а на столе средства для выявления дальтонизма. Другими словами, предлагалось переключиться из спекулятивных рассуждений от всеведущего третьего лица на обсуждение проблемы во втором лице, в виде диалога.

Мое описание ниже будет дано с точки зрения от первого лица — можно сказать, что это мой монолог, который открывает последующее обсуждение. Итак, исходной точкой отсчета является представленная ситуация в рамках обыденной жизни. Нет сомнения в реальности этой ситуации, в реальности других людей, в реальности стола и лежащих на нем предметов. В рассматриваемом контексте самое главное заключается в том, что нет сомнения в реальности пространственных отношений. Стол находится перед людьми, вещи на столе, голова на плечах, глаза на лице, можно указать рукой на положение другого человека, на положение вещи, на местонахождение листа бумаги со зрительной иллюзией; рукой можно также указать на отображение в зеркале.

Следующий шаг связан с введением отличий между личной и публичной зоной. У каждого человека есть свои мысли, которые он может озвучить. В противном случае они остаются личными и недоступными для других людей. У каждого человека есть свои ощущения, связанные с телом. Укол булавкой в палец вызывает у человека боль, но эта боль является личной, другие люди в этот момент могут только представить себе эту боль, но они ее не чувствуют. Эмоции человека в целом также принадлежат личной зоне; другие люди могут понять состояние человека опосредованно.

Местонахождение мыслей в первом приближении человек связывает со своей головой. В любом случае мысли принадлежат человеку, люди обмениваются ими посредством языка, жестов и действий. Вопросы возникновения мысли могут обсуждаться людьми, сидящими за столом, при этом каждый из участвующих будет отличать свои мысли от чужих. Категории выше не представляют особых проблем с точки зрения пространственных состояний обыденной жизни. Тело человека находится в определенном пространстве, ощущения, эмоции, мысли связываются с местоположением тела.

Есть фантомные боли и специально создаваемые условия, когда человек временно может спутать границы своего тела, но все это точно также проходит в рамках обыденной жизни, когда участники обсуждения находятся в одной комнате. В конце концов после проведения экспериментов здоровые люди приходят к взаимному согласию по поводу местонахождения своих тел.

В то же время сама ситуация, когда люди сидят за столом и обсуждают возникающие вопросы, принадлежит публичной зоне. В обыденной жизни проблем не возникает, поскольку не возникает сомнений в существующих пространственных отношениях. Важно отметить, что органы чувств человека встроены в пространственные отношения обыденной жизни. Человек плохо видит, он одевает очки, после чего он начинает лучше видеть окружающий его мир. Очки не меняют пространственных отношений обыденной жизни — очки находятся на голове, глаза находятся за очками, а человек лучше видит окружающий его мир.

В то же время при обсуждении восприятий именно публичная зона вызывает серьезные проблемы. Ниже я переключусь на обсуждение цвета — где находится цвет, который видит человек — поскольку это парадигматический пример квалиа (комната Мэри и все такое). Важно вспомнить, что отнесение цвета к субъективному, личному миру человека (цвет сводится на уровень ощущения боли) является результатом научной революции семнадцатого века. Цвет был изгнан из физического мира и отнесен к вторичным качествам, в то время как пространственные отношения остались свойством физического мира (первичные качества). Терминология ‘первичные и вторичные качества’ по ходу времени потерялась, а субъективность цвета осталась укорененной в общественном сознании.

Такое разделение однако несовместимо с обыденной жизнью, эта проблема осталась нам нерешенной в наследство от картезианцев с тех времен. С одной стороны, человек не может отрицать, что его окружает мир, полный цвета (про дальтонизм ниже). С другой, перенос цвета из публичной зоны в личную неизбежно приводит к разрушению обыденных пространственных отношений. Для обсуждения этой проблемы вернемся на уровень обыденной жизни, поскольку у нас нет другой точки отсчета. Никто не мешает выдвигать самые разные объяснения, но перед этим следует зафиксировать явление, подлежащее объяснению.

Рассмотрим дальтонизм и отличия между людьми, связанные с восприятием цвета. Начнем с цветовой палитры — с опроса присутствующих об отличии оттенков цвета. Вполне возможно, что будут зафиксированы отличия. Следующий шаг — проверка на дальтонизм. На рисунке изображена цифра или буква, отличающаяся от фона оттенком цвета. Кто-то способен ее разглядеть, кто-то нет. В настоящее время понятна причина, она связана с нарушением в развитии колбочек. Можно сравнить с человеком в очках с цветофильтром — для него также цвета окружающего мира меняются. Разница только в том, что в настоящее время нет средств для исправления дальтонизма.

В любом случае изучение дальтонизма, оптических иллюзий и цветовой палитры проходит в обыденном мире, когда люди разговаривают между собой и обсуждают, что они видят при использовании необходимых средств. Например, на столе лежит листок бумаги со зрительной иллюзией. Человек рассказывает другим, что он видит, все проверяют наличие иллюзии, а после этого человек показывает своей рукой на листок бумаги и говорит, что зрительная иллюзия находится перед ним на листке бумаги, который лежит на столе.

Попробуем объединить субъективность цвета с объективностью пространственных отношений. Например, кто-то из участников обсуждения встает и говорит: ‘Существует квалиа, связанные с красным цветом, и это является причиной возникновения ощущения красного на шарике, который лежит на столе’. В этом случае ему задаются два вопроса:

‘Можете ли вы показать одной рукой туда, где вы видите красный шарик?’
‘Можете ли вы показать другой рукой туда, где находятся квалиа красного, которые делают этот шарик красным?’

Аналогичные вопросы будут заданы тому, кто встанет и скажет: ‘Красный цвет, который я вижу, принадлежит моему субъективному миру, и я не могу себе даже представить какой цвет в этом случае видят другие люди’.

Отказ ответа на первый вопрос будет сразу же означать разрыв с пространственными отношениями обыденного мира, то есть переход к теории виртуального мира. Поэтому пока предположим, что человек показывает рукой на шарик, лежащий на столе. В случае второго вопроса можно представить два варианта. Человек показывает на свою голову, то есть, он связывает местоположение квалиа с мозгом. В этом случае он должен объяснить каким образом видение красного шарика возникает в месте, отличающегося от расположения его головы.

Человек также может отказаться от ответа на второй вопрос, поскольку достаточно часто можно услышать, что квалиа и восприятия не имеют пространственных характеристик. В этом случае можно поинтересоваться ролью мозга в процессе восприятия цвета, и изменить второй вопрос на показ местонахождения мозга человека. Далее переходим к вопросу о разнице между местом видения красного на шарике и местоположения мозга, а также ожидаем объяснение, каким образом внепространственные восприятия и квалиа связаны со пространственными отношениями обыденной жизни.

Крайне сомнительно, что можно предложить объяснение, которое не разрушает пространственных отношений обыденной жизни и в то же время вводит квалиа цвета или субъективность цвета. Остается вариант теории виртуального мира в явном виде, например:

‘То что вы видите, это голограмма производимая вашим сознанием на основе той информации, которая через фотоны была передана на сетчатку глаза, а оттуда на зрительные нервы. Сама голограмма не имеет пространственного измерения, зато она помогает нам ориентироваться в пространстве.’

Обратите внимание, что пространственные отношения в какой-то степени присутствуют: фотоны отражаются от красного шарика, попадают на сетчатку, сигналы идут в мозг. Также, по всей видимости, можно сопоставить ‘мы’ (нам) с людьми, сидящими за столом. С другой стороны, попробуйте в этом случае представить варианты ответов на два вопроса выше. Мой разбор этой ситуации представлен в книге ‘Теория виртуального мира‘.

Отмечу, что пространственные отношения обыденного мира неразрывно связаны с проведением научных исследований и разработкой технологий — к ситуации с обсуждением выше надо просто добавить в комнату приборы, инструменты и оборудование. Например, разработка нейроинтерфейсов происходит именно в таком ключе — нейроинтерфейс, мозг, ученые и инженеры имеют определенное местоположение, при этом ожидается, что человек с нейроинтерфейсом воспринимает объекты перед собой.

В заключение скажу, что рассмотрение цвета и восприятия на уровне сохранения пространственных отношений обыденной жизни оставляет чувство неполноты, поскольку не видно решения поставленной задачи. В данном случае, по-моему, следует задуматься, как можно было бы представить это решение. Также было бы полезно понять причину возникновения чувства неполноты в этом случае, поскольку оно никак не связано с решением практических задач. Очки, слуховые аппараты, нейроинтерфейсы создаются в рамках пространственных отношений обыденной жизни — в данном случае то самое решение вовсе не требуется.

Возможно, что было бы полезно обсудить происхождение такого чувства неполноты с психотерапевтами, а также эволюционными психологами. Может быть разгадка этого странного чувства неполноты связана с формированием мозга в саваннах Африки и с эволюционным преимуществом, которое оно дало нашим прародителям.

Далее: Приватность сознания и эмпирический факт