Увидел книгу ‘Инструмент науки — Обновленный научный антиреализм‘, которая вышла в 2019 году. Поскольку моя позиция близка к тому, что выражает название книги, решил познакомиться с современными представлениями на тему научный реализм vs. антиреализм. Книга однако не пошла, стало скучно и не захотелось вникать во все тонкости современных дискуссий. Видно, что сложился круг узких специалистов в философии науки, сложилась определенная терминология, появился более или менее устоявшийся набор примеров за и против. Аргумент за, аргумент против. Пример против, пример за.
В целом книга неплохая и будет полезна для тех, кто интересуется этими вопросами. Есть интересные места и неплохие идеи. Только не следует ожидать Решения с большой буквы. Конечно, автор, считает, что он его нашел, но я этот энтузиазм не разделяю. Наоборот, книга подтвердила мои мысли о неразрешимости этих вопросов. Как обычно случается при их рассмотрении, есть хорошие аргументы с обоих сторон и крайне сомнительно, что возможно найти решение с которым согласятся все. Более того, сложившийся академический стиль обсуждения старается уйти от действительно интересного вопроса, который лежит в основе дискуссии, а именно, что такое человек (в рассматриваемом контексте, что такое ученый).
Ниже я попробовал выразить свое отношение к этом вопросу. Я начну с позиции научного реализма, которая для меня как химика по образованию вполне естественна. Например, в молодости я не мог бы даже предположить, что возможно сомневаться в существовании атомов. Проблема однако в том, что последовательная позиция научного реализма ведет к нелепым следствиям, которые противоречат исходным посылкам о том, что такое наука. Хорошим примером в этом отношении являются взгляды Сабины Хоссенфельдер, с которых я начну свое рассмотрение.
Хоссенфельдер при рассмотрении вопроса о том, существует ли бозон Хиггса, говорит, что есть теория и есть экспериментальные результаты. Случай, когда теория описывает экспериментальные результаты, технически говоря и подразумевает выражение существования: ‘существуют гравитационные волны’, ‘существуют черные дыры’ и ‘существует бозон Хиггса’. То есть, есть ученые, которые выдвигают теории, и есть ученые, которые проводят эксперименты. Когда есть согласие между предсказаниями теории и экспериментов, ученые говорят о существовании соответствующих сущностей, которые входят в теории. Все понятно, вряд ли кто-нибудь будет возражать против такого представления.
Однако Хоссенфельдер также регулярно отрицает наличие свободы воли у человека (ученый — это человек, поэтому это также относится к ученому и в том числе к самой Хоссенфельдер). Аргументы крайне простые — законы физики каузально замкнуты, человек состоит из сущностей, которые подчиняются законам физики и т.д. В данном случае также все понятно и прозрачно. Однако, если задуматься, то это утверждение полностью противоречит описанию науки в предыдущем абзаце и абсурдно по своей сути.
Выше подразумевалось существование ученых, которые сознательно занимаются наукой: строят теории, проводят эксперименты, проверяют согласие теории и эксперимента, проводят новые эксперименты, ищут новые теории и т.д. Что остается от этой картины в предположении, что у ученых нет свободы воли? Я бы сказал, что смысл сказанного полностью исчезает и наука как таковая становится бессмысленной. Мир просто переходит из предыдущего состояния в последующее, при этом ученые издают некоторые звуковые волны, нажимают на клавиши компьютера и рисуют странные знаки на листочках бумаги.
Логика Хоссенфельдер при переходе от одного к другому, по-видимому, следующая. Вначале говорится про людей, которые выдвигают гипотезы и проверяют их путем экспериментов. Далее говорится о техническом значении ‘существовать’ — теория согласуется с экспериментом, поэтому ‘бозон Хиггса существует’. На следующем этапе однако техническое значение ‘существовать’ заменяется на метафизическое — бозон Хиггса действительно существуют, законы физики действительно существуют, человек является ни чем иным чем системой из физических сущностей, поэтому у человека не может быть воли, а тем более свободной воли.
Интересно отметить, что Хоссенфельдер в заметке про бозон Хиггса отвергает обсуждение научного реализма как философию (наука не занимается философией), но затем она рассматривает проблему свободы воли именно с точки зрения научного реализма. Грубо говоря, эти взгляды основаны на мифе пещеры Платона — человек живет в мире теней, которые образуются при взаимодействии фундаментальных сущностей. Наука открыла эти сущности и поэтому можно уверенно сказать, что сам человек также является ни чем иным, как тенью фундаментальных сущностей. Все человеческие качества — это всего лишь иллюзии, которые никак не влияют на переход мира из предыдущего состояния в последующее.
К вышесказанному можно добавить проблему соотношения математики и реальности. Хоссенфельдер говорит, что физика затерялась в математике, но что, собственно говоря, она предлагает взамен? Физику без использования математики представить себе невозможно. Можно, конечно, сказать, что математическим сущностям в математических уравнениях физики соответствует что-то реальное. Проблема в том, что ничего другого кроме математики об этом что-то сказать становится невозможно. Более того, без ответа остается вопрос, почему это что-то оказывается так тесно связано с математическими уравнениями.
Проблемы научного реализма не связаны исключительно с физикой, поскольку аналогичные проблемы возникают при рассмотрении любых уровней организации. Например, живое, в том числе человек, состоит из клеток, но на уровне клеток пропадают все человеческие качества и бесполезно их там искать. Другими словами, утверждение ‘при ближайшем рассмотрении человек — это всего лишь сообщество клеток’ неизбежно приводит к заключению об иллюзорности всего человеческого. Последнее опять же становится тенью в пещере Платона, которое полностью определяется поведением клеток.
Наиболее занятно внутренняя противоречивость научного реализма проявляется в нейрофизиологии. Мозг и таким образом напряженная работа естественных нейронных сетей определяет сознание, мысли и т.д. Однако, чем в этом случае является нейрон, который наблюдает и про который рассуждает нейрофизиолог? Из предыдущего утверждения однозначно следует, что это всего лишь реконструкция мозга нейрофизиолога, то есть, нейрофизиолог живет в виртуальном мире, сгенерированным его мозгом. Другими словами, у нейрофизиолога нет непосредственного доступа не только к нейронам пациентов, но и вообще к внешнему миру. Отмечу, что теория виртуального мира неизбежно заложена в основу нейрофизиологии точно также как математика неизбежно заложена в основу физики.
Научный антиреализм пытается решить описанные проблемы путем акцентирования внимания на первом этапе научной деятельности. Именно ученые/люди выдвигают теории. Именно ученые/люди ставят эксперименты. Именно ученые/люди обсуждают полученные результаты, задумывают новые эксперименты и создают новые теории. То есть, научный антиреализм пытается избежать метафоры пещеры Платона под лозунгом ‘очистить науку от метафизики’.
Тем не менее, серьезные и точно также нерешаемые проблемы можно увидеть в лагере научных антиреалистов. Антиреализм начинается с разделения на наблюдаемое и ненаблюдаемое. Проблема в том, что провести линию демаркации в этом случае по всей видимости невозможно. Обычный пример — очкарики. Человек без очков не видит то, что он видит в очках. Что в данном случае наблюдаемое, а что ненаблюдаемое? В чем отличие очков от микроскопа и телескопа? С другой стороны, если говорить про человеческое, являются ли такие человеческие качества как сознание, любовь, совесть, мораль и т.д. наблюдаемыми или ненаблюдаемыми?
Иногда, в том числе в книге, с которой я начал эту заметку, наблюдаемое ограничивается восприятиями. Я думаю, что это полный тупик, поскольку сведение наблюдаемого к восприятиям ничем не отличается от теории виртуального мира. Более того, разговор про восприятия по сути дела принадлежит научному реализму. Вначале восприятия возникают в психологии при изучении взаимодействия человека с миром, а далее восприятиям придается онтологический статус — ‘восприятия существуют’. Таким образом делается вывод, что все, с чем человек имеет дело, является исключительно восприятиями и поэтому задачей науки является систематизация восприятий. Чем это лучше того, что говорят нейрофизиологи?
Можно рассмотреть процессор компьютера (для наглядности можно открыть корпус работающего компьютера, чтобы можно было одновременно видеть монитор и процессор). Вопрос такой. Являются ли транзисторы в процессоре наблюдаемыми или ненаблюдаемыми? Можно ли сказать, что транзисторы существуют и что они реально переключаются при работе компьютера (при смене изображений на мониторе), или следует сказать, что транзисторы и их переключение являются всего лишь удобным способом объяснения того, как работает компьютер? Интересно было бы найти обсуждение этого процесса с точки зрения научного антиреализма.
Я бы сказал, что научный реализм придает слишком много внимания миру и на этом пути приходит к полному игнорированию человека. С другой стороны, научный антиреализм придает слишком много влияния ученому (человеку) и таким образом мир как таковой, перестает как бы существовать. В обоих случаях последовательное и бескомпромиссное рассмотрение вопроса приводит к шизофренической и искаженной картине мира.
В заключение отмечу, что лучший компромисс, который мне попадался на глаза, выражен Коллективом Бруно Латура. Я бы сказал, что Латур исходит из наивного реализма и здравого смысла: люди живут во внешнем мире и обладают человеческими качествами. Латур считает, что лучше всего не спускаться в Пещеру Платона, поскольку зайдя туда, из нее уже невозможно выбраться. В то же время ‘вещи дают сдачи’ — неадекватное поведение людей по отношению к внешнему миру ведет к плохим последствиям. Таким образом, Коллектив Латура состоит не только из людей, в него также входят нелЮди: микробы, клетки, черные дыры, транзисторы и т.д. Важно только то, что нелЮди не говорят о себе сами по себе, они имеют своих представителей (ученых), которые и убеждают остальных включить нелЮдей в Коллектив.
Информация
Darrell P. Rowbottom, The Instrument of Science — Scientific Anti-Realism Revitalised, 2019.
См. также: Научный реализм и антиреализм
Две заметки из блога Сабины Хоссенфельдер, которые я рассматривал в качестве примера:
You don’t have free will, but don’t worry