В литературной теории (по новоязу в нарратологии) отличают повествование от первого и третьего лица. В первом случае (точка зрения от первого лица) речь идет про описание человеком происходящего с его личной точки зрения. Он описывает как он куда-то идет, что-то видит, о чем-то думает и размышляет, излагает свои переживания.
Во втором случае (точка зрения от третьего лица) повествование ведется нарратором, при этом отличают ограниченную точку зрения от всеведущей. Всеведущая точка зрения от третьего лица предполагает, что нарратору известны все детали внутренней жизни персонажей. В ограниченной точке зрения нарратор выступает в роли обычного рассказчика.
Понятия точек зрения от первого и третьего лица должны быть полезны в философии сознания, поскольку на этом уровне можно избежать рассуждений о «философских зомби» и «квалиа» и остаться на уровне здравого смысла. Ведь по сути дела философ (или нейрофизиолог), рассуждающий о сознании, является ни кем иным, как нарратором. Если про это не забывать, то можно избежать выхода в область фэнтези.
Следует отметить, что в высказываниях от первого лица можно нередко увидеть точку зрения от третьего лица. Человек может взглянуть на себя со стороны глазами науки и сказать: «Я допустил ошибку, но в этом, конечно, виноват мой мозг.» В этом смысле разделение точек зрения от первого и третьего лица требует определенных усилий.
Более того, важно не забывать про определенную симметрию во взглядах от первого и третьего лица. Взгляд от третьего лица выражает в конечном итоге точку зрения человека, также как и взгляд от первого лица. В философии сознания разница между ними заключается в том, что взгляд от первого лица признается субъективным (внутренние переживания), а взгляд от третьего лица — объективным, то есть, всеведущим. Однако вопрос о возможности достижения такого разделения оставляется открытым.
В этой терминологии главное ограничение при исследовании сознания выражается следующим образом. С точки зрения от третьего лица в мозге человека невозможно найти его точку зрения от первого лица. На уровне здравого смысла это ограничение вполне понятно — человек видит предметы перед собой, он ощущает боль в теле, а его переживания затрагивают весь организм. В мозге же находятся только нервные клетки, которые периодически возбуждаются и ничего другого там найти явно не удастся.
Рассмотрим более подробно, каким образом картина из нарратологии трансформируется в философии сознания. Вначале точка зрения от первого лица в духе психологизма объявляется интроспекцией — человек становится субъектом, который изучает свой внутренний мир и рассказывает, что он там находит. В такой формулировке еще нет особых проблем. Они появляются на следующем этапе, когда решительно отвергается наивный реализм.
В результате во внутренний мир субъекта включается абсолютно все, что он видит, чувствует, ощущает, думает. Таким образом, в философии сознания точка зрения от первого лица как бы отрывается от внешнего мира. Мы видим раскрашенный мир вокруг нас, но поскольку по данным научной разведки цвета субъективны, мир субъекта становится субъективным — он находится в субъективном мире своего сознания.
С другой стороны, точке зрения от третьего лица придается статус всеведущей. Предполагается, что это есть точка зрения самой науки, вследствие чего она считается полностью объективный. Далее с такой точки зрения от третьего лица (по сути дела взгляд со стороны Бога) субъект становится объектом. У субъекта есть мозг и предполагается, что точка зрения от первого лица субъекта связана исключительно с мозгом.
Мозг представляет из себя большую естественную нейронную сеть. В нее сходятся сигналы от органов чувств и от нее уходят приказы на работу мышц. Другими словами, субъект рассматривается в рамках кибернетической парадигмы как агент — информация от окружения поступает в контроллер, а результаты ее переработки используются для выполнения действий.
Эта ситуация в философии сознания вызывает сильный когнитивный диссонанс, поскольку возбуждения естественных нейронных сетей никак не удается увязать с исходной точкой зрения от первого лица. На этом пути вводится квалиа, философские зомби (организмы без квалиа) и начинаются бесконечные дискуссии о материализме/физикализме, дуализме и панпсихизме. Можно сказать так. Точка зрения от третьего лица отождествляется с физикализмом, а точке зрения от первого лица приписывается психологизм, неотличимый от солипсизма. После этого упорно ищутся основания психологизма в физикализме.
Позицию нейрофизиологов можно понять — она выражается известной фразой Головокружение от успехов. От философов же можно было бы ожидать большего. Вместо введения в оборот элементов фэнтези в виде квалиа, зомби и элементарных частиц с сознанием, им следовало бы снизить накал страстей путем указания на то, что нейрофизиология делается людьми и что взгляд со стороны Бога человеку не доступен. Поэтому нейрофизиолог должен не забывать применить к себе то, что он говорит про испытуемых. Нейрофизиолог является человеком, поэтому все, что нейрофизиология говорит о человеке, следует применить к самому нейрофизиологу.
Другими словами, следует вспомнить про симметрию точек зрения от первого и третьего лица. Точка зрения нарратора при ближайшем рассмотрении мало чем отличается от точки зрения от первого лица. В художественном произведении вполне можно вообразить автора Богом, поскольку автор творит текст. Тем не менее, такое представление невозможно перенести на нейрофизиолога, ему доступна только ограниченная точка зрения от третьего лица.
Можно сказать так. Основная проблема в философии сознания связана с отрывом результатов научных исследований от научной практики. Говорится «наука доказала», но при этом не обсуждается, каким образом это возможно, при условии, что каждый из ученых находится в субъективном мире своего сознания. Другими словами, философия сознания исключает из рассмотрения достаточно очевидный вопрос. Каким образом происходит мышление у нейрофизиолога, если у него есть доступ только к своему сознания?
Могу предложить следующую процедуру для приведения мозгов философов и нейрофизиологов в порядок. На конференции философов или нейрофизиологов следует показать на сцене, например, красный квадрат, а после этого попросить людей в зале выполнить следующее:
- Покажите вашей рукой, где находится красный квадрат, который вы видите.
- Покажите вашей рукой, где находится ваш мозг.
Было бы интересно посмотреть на реакцию зала, состоящего из философов и нейрофизиологов.
В литературе иногда используется повествование во втором лице, когда автор непосредственно обращается к читателю, вовлекая его в действие, происходящее в тексте. Я бы сказал, что это будет наилучшим способом обсуждения сознания, поскольку такой подход возвращает нас обратно к рамки наивного реализма. Есть люди, которые совместно решают практические задачи и которые непосредственно видят и слышат друг друга. Именно это лежит в основе науки и про это нельзя забывать. Один и тот же человек выступает одновременно как с точки зрения от первого, так и от третьего лица.
Иногда можно услышать, что позиция наивного реализма и здравого смысла исключает науку и философию, поскольку она не предполагает дальнейших исследований и размышлений. Это явно не так, поскольку есть практические проблемы, например, с болезнью глаз, которые требуют решения — очки, операцию глаз, и т.д. Поэтому никто на уровне здравого смысла и наивного реализма не возражает против физиологии зрения и оптики. Здравый смысл затем и нужен, чтобы понять причины стоящих проблем и заняться их решением.
При этом рассуждения о квалиа, зомби и сознании на уровне нейронов никак не помогают в решении практических задач. Нейронные сети могут играть определенную роль в появлении проблемы со зрением — например, возможно следует удалить опухоль в мозге или что-то такое. Но ведь бессмысленно вскрывать череп и искать в голове человека мир, который он видит непосредственно перед собой.
В то же время фэнтези в умеренных количествах делает жизнь более интересной. Иногда даже удается воплотить фантастические мечты в рамках инженерного решения. В этом смысле воображение полезно и никто не призывает от него отказаться.
Информация
Неплохое обсуждение сознания в рамках точки зрения от первого и третьего лица можно найти в книге Макс Велманс: Понимание сознания.