Решил посмотреть более подробно, что говорят о редукционизме в биологии. На глаза попалась книга Мари Кайзер с подходящим названием ‘Редуктивное объяснение в биологических науках‘ 2015 года и я ее просмотрел. В книге излагается концепцию автора о том, что следует считать сводимостью (reduction) в биологии, но также рассмотрены взгляды других представителей философии биологии на тему сводимости и редукционизма. В этом смысле книга вполне дает представление о том, что об этом говорят философы, специализирующиеся на вопросах биологии.
Специализация среди тех, кто называет себя философами, постоянно возрастает. Есть философия науки, а есть философия биологии. Несмотря на то, что формально философия биологии принадлежит философии науки, похоже что эти две группы философов мало общаются между собой. Философы науки обычно обсуждают про научный реализм vs. научный антиреализм, а у философов биологии свои темы.
Интересно отметить, что большинство философов биологии агитируют за антиредукционизм. Правда, это отнюдь не означает, что они поддерживают витализм. В данном случае биологический антиредукционизм напоминает нередуктивный физикализм — живое состоит исключительно из нормальных физических составляющих, но при этом биология не сводится к физике, а организм не сводится к молекулярной биологии. От такого положения дел Фрэнсис Крик по всей видимости непрерывно крутится в гробу, поскольку по его классификации таких философов следует отнести к неовиталистам — тем кто верит в виталистические идеи, но это отрицает.
Исходной точкой отсчета является модель сводимости Эрнеста Нагеля и рассмотрение уровней организации в классической статье Пола Оппенгейма и Хилари Патнэм ‘Единство науки как рабочая гипотеза‘ (пересечение с философией науки таки есть). В данном случае формальное рассмотрение основано на использовании понятий закон и теория. В биологии же как с законами, так и с теориями проблематично:
‘Это привело многих философов биологии к заключению: нет законов в биологии, нет теорий в биологии, следовательно в биологии нет сводимости.’
Также несводимость связывают с естественным отбором:
‘эволюционные объяснения традиционно рассматривались как самое сложное препятствие для редукционизма из-за предполагаемой несводимости принципа естественного отбора.’
В любом случае философы биологии стараются дать свое определение тому, что следует считать сводимостью и редукционизмом. Правда, как и следовало ожидать, особого согласия между ними не наблюдается. Автор книги занимается тем, что критикует позиции других философов и предлагает взамен свою.
Интересно отметить, что среди философов биологии было оживленное обсуждение вопроса, сводится ли менделевская генетика к молекулярной биологии или нет. Насколько я понял из упоминаний в книге, согласие по этому вопросу достигнуто не было и ряд философов биологии приводят именно менделевскую генетику как пример антиредукционизма.
Вопрос, что такое объяснение, также продолжает оставаться открытым. Популярная дедуктивно-номологическая модель объяснения, наиболее подробно изложенная Гемпелем и Оппенгеймом, основана на понятии закон. Это обстоятельство сдерживает использование этого подхода в биологии и среди философов биологии сложилась группа Новые Механицисты (New Mechanists), представители которой предлагают свое понимание объяснение. Связь с обычной механистической философией отвергается, механизм в данном случае подразумевает скорее схему работы изделия. В этом смысле вполне возможно предлагать разные механизмы для объяснения разной функциональности в одном и том же организме и предполагается, что эти механизмы не сводятся к друг другу и также их нельзя свести к некому фундаментальному уровню.
При рассмотрении механизма работы упор делается на причинно-следственные связи. На этом пути естественно возникает вопрос, что такое причинность. Кайзер написала, что рассмотрение этого вопроса требует отдельной книги, поэтому осталось непонятно, что новые механицисты под этим подразумевают. Отмечу только, что, как пишут, среди них идет обсуждение можно ли естественный отбор рассматривать как механизм в рамках предлагаемого подхода. Насколько я понял, вопрос остается открытым.
В книге много внимания уделено взглядам Алекса Розенберга, который является примером верности редукционизму (Фрэнсис Крик мог бы им гордиться). Поскольку я недавно познакомился с творчеством Розенберга, то ниже я выпишу из книги эволюцию его взглядов:
- В 1980-х Розенберг отстаивал редукционизм в духе Нагеля и говорил, что не надо менять в биологии стандарты сводимости.
- В книге 1994 году Розенберг писал, что невозможность редукционизма в биологии ведет к инструментализму и отказу от единства науки.
- В начале 2000-х Розенберг отбросил антиредукционизм и занял последовательную позицию редукционизма. Тем не менее, он перестал использовать редукционизм в духе Нагеля.
В целом я считаю, что крайне полезно обсуждать значение слов, в особенности таких как объяснение. Основная проблема с книгой в этом отношении заключается в том, что в ней крайне мало примеров. Более того, примеры с моей точки зрения не очень интересные. Вопросы естественного отбора и менделевской генетики к сожалению подробно не рассматривались.
Информация
Marie I. Kaiser, Reductive Explanation in the Biological Sciences, 2015.
См. также: Оппенгейм и Патнэм: Единство науки как рабочая гипотеза