С удовольствием прочитал книгу ‘История и философия медицины. Научные революции в медицине XVII– XXI вв.‘ Следует отметить, что в 2017 году вышла книга с похожим названием, но с более ограниченным историческим периодом — Научные революции XVII — XIX веков. Издание 2020 года является расширением книги на последующий период — к предыдущим главам добавлены новые. В этом смысле для ознакомления вполне достаточно последнего издания.
Вначале кратко перечислю основные достижения каждого из охарактеризованных в книге исторических периодов развития медицины. Затем выпишу наиболее понравившиеся мне вещи из каждого периода.
Научная революция в медицине XVII в.
Основа революции: Новая методология экспериментального и математического естествознания.
- У. Гарвей — кровообращение.
- С. Санторио — основоположник количественного метода изучения в медицине.
- В. Племпиус — функционирование глаза (на базе идей и экспериментов Кеплера).
- Декарт — тело как машина, картезианская исследовательская программа.
- Открытие лимфатической системы.
- Микроскоп — соединение артерий с венами посредством тончайших капиллярных сосудов.
- Пересмотр традиционных представлений о центральной нервной системе в целом и головном мозге.
- М. Мальпиги и Л. Беллини — существования сосочков языка, связанных со вкусом.
- Т. Уиллис — улитка как орган слуха.
- Л. Беллини и Дж. Борелли — механизм образования мочи.
- Радикальный пересмотр традиционных представлений о половых процессах.
- Возникновение теории преформации.
- Ятромеханика (ятрофизика) vs. ятрохимия.
Научная революция в медицине XVIII в.
Основа революции: внутридисциплинарный кризис — осознание невозможности объяснить функционирование тела на базе картезианской исследовательской программы.
- А. Питкерн — опроверг ятромеханические объяснения сразу пяти
важнейших феноменов жизнедеятельности. - Г. Лейбниц — резкая критика картезианского взгляда на природу как на «мертвый механизм».
- И. Ньютон — существования у природных тел собственных «внутренних деятельных сил».
- Ф. Гоффман — физико-динамическое учение.
- А. Реомюр (1752) и Л. Спаланцани (1783) — установление переваривающего действия желудочного сока.
- Л. Гальвани — животное электричество.
- Систематизация болезней.
- Предупреждение болезней, факторы среды обитания человека, санитарная жизнь государства.
- Прививка против оспы.
Научная революция в медицине конца XVIII в. — 70-х гг. XIX в.
Основа революции: химическая революция Лавуазье и клеточная теория,
- Органическая химия.
- Р. Майер — против жизненных сил. Организм как паровая машина.
- Р. Вирхов — каждая клетка из клетки.
- Гемоглобин для транпортировки кислорода.
- Роль ферментов в переработке пищи.
- Электрическая природа передачи сигналов в нервах.
- М. Биш — пересмотр взглядов на смерть.
- Клинико-анатомические сопоставления и пересмотр природы болезней.
- Новые принципы диагностики.
- Методы объективной оценки эффективности отдельных средств и методов в лечении.
- Общий ингаляционный наркоз.
- Дальнейшее развитие методов предупреждения болезней на основе новых знаний.
- Развитие канализации.
Научная революция в медицине последней четверти XIX — первой половины
XX в.
Основа революции: глубокий внутридисциплинарный кризис (организм оказалось невозможно рассматривать в рамках концепции «паровой машины»), открытие связи бактерий с болезнями, эволюционные идеи.
- Дж. Листер — антисептическое лечение.
- Р. Кох, Л. Пастером — бактериология.
- К. Бернар — 1878 г. «Курс общей физиологии». Тело человека как саморегулирующаяся система.
- Новые методы изучения и диагностики.
- Использование методов физической химии.
- Роль гормональной и иммунной системы в ходе саморегуляции.
- Концеция гомеостаза.
- Влияние конституции организма на протекание болезни.
- Новые лекарственные препараты. Антибиотики.
- Широкое распространение вакцинации.
- Социальная гигиена.
Научная революция в медицине второй половины ХХ — начала XXI в.
‘Важнейшей характерной чертой возникающей новой системы представлений, формирующих новую постнеклассическую парадигму развития науки, стал переход от видения объектов исследования как саморегулирующихся систем к представлениям о них как о неравновесных исторически развивающихся системах, представляющих собой более сложный тип объекта по сравнению с саморегулирующимися системами.’
Теперь понравившиеся цитаты.
Научная революция в медицине XVII в.
Реакция научного сообщества на исследования Гарвея:
‘Подавляющее большинство врачей, включая наиболее авторитетных и влиятельных фигур медицинского мира того времени, заняло непримиримо негативную позицию, обрушив на У. Гарвея шквал критики. «Мы переживаем эпоху невероятных выдумок, и я даже не знаю, поверят ли наши потомки в возможность такого безумия», — писал по поводу исследований У. Гарвея один из признанных корифеев тогдашней медицины, лейб-медик Людовика XIV Г. Патэн. Он называл труд У. Гарвея «парадоксальным, бесполезным, ложным, невозможным, непонятным, нелепым, вредным для человеческой жизни». Медицинский факультет Парижского университета посвятил рассмотрению «учения» Гарвея специальное заседание, на котором было принято решение не признавать циркуляцию крови в организме человека.’
Научная революция в медицине XVIII в.
Влияние идей Ньютона — получается, что химическое сродство пришло в медицину через Ньютона:
‘Опровергнув картезианскую концепцию фильтрации, он [Питкерн] одновременно предпринял попытку объяснить причины избирательного «процеживания» частиц крови через сосудистую стенку с помощью идеи И. Ньютона о короткодействующих силах химического сродства и отталкивания между частицами крови, с одной стороны, и частицами органов — с другой.
Об этой идее А. Питкерн узнал непосредственно от И. Ньютона, когда встречался с ним весной 1692 г. в Тринити-колледже. В ходе той встречи И. Ньютон не только подробно изложил А. Питкерну свои динамические идеи применительно к разработке проблем жизнедеятельности и медицины, но и отдал ему рукопись работы «О природе кислот»’
Уход картезианской программы из медицины:
‘начиная с 60-х гг. XVIII столетия, организм человека перестал считаться механическим устройством, единственным отличием которого от машин, созданных самим человеком, является мыслящая душа.’
Гигиена:
‘В XVIII столетии началось массовое производство зубного порошка; получили распространение носовые платки, ночные рубашки, столовые приборы; открывались общественные бани; был изобретен и получил признание ватерклозет со смывом клапанного типа и водяным затвором. Чистая одежда, отсутствие неприятных запахов и насекомых превратились в самые модные веяния времени, и постепенно сформировалось представление о том, что «цивилизованный» человек — это, прежде всего, человек «вполне чистый и опрятный» .’
Научная революция в медицине конца XVIII в. — 70-х гг. XIX в.
Жизнь как горение:
‘А. Лавуазье было установлено, что «животная теплота», которая во все времена считалась важнейшим отличительным признаком живых организмов, возникает не вследствие трения крови о стенки сосудов. С помощью ряда великолепно задуманных и блестяще проведенных экспериментов, включавших количественный химический анализ и калориметрию, он доказал, что источником «животной теплоты» служит «замедленное горение углеродистых и водородистых начал животных» под воздействием кислорода воздуха, поступающего в организм в процессе дыхания. “Дыхание есть не что иное, как замедленное горение углеродистых и водородистых начал животных, вполне подобное тому горению, которое совершается в зажженной лампе или свече, — писал А. Лавуазье, — и в этом отношении дышащие животные настоящие горючие тела, которые зажжены и сгорают». Первоначально А. Лавуазье полагал, что «замедленное горение» происходит в самих легких, а распределение теплоты по организму осуществляется посредством тока крови, поглощающей эту теплоту при прохождении через легкие. Однако в начале 90-х гг. он изменил свое мнение и пришел к заключению, что основным местом протекания окислительных процессов служит сама кровь.’
Научная революция в медицине последней четверти XIX — первой половины XX в.
Точка зрения на организм, сложившаяся в предыдущем периоде и которая была разрушена в ходе этой революции:
‘Действовавшей картиной исследуемой реальности утверждалось представление о теле человека как о паровой машине, жизнедеятельность которой обеспечивалась постоянным поглощением создаваемых растениями сложных (многоатомных) органических соединений и преобразованием заложенной в них потенциальной энергии в теплоту и механическую работу своих органов (мышц, желез, нервов). «Атомы, вступающие в организм, большей частью расположены большими массами и затем разбиваются на меньшие массы, прежде чем выйдут из него, — писал английский зоолог и популяризатор науки Т. Гексли. — Сила, которая освобождается при этом раздроблении, и есть источник деятельных сил организма…». Механизм «раздробления» состоял в прямом медленном сгорании этих соединений (главным образом углеводов и жиров) под влиянием кислорода воздуха. Местом протекания процессов медленного горения считалась кровь.’
К вопросу, что такое объяснение:
‘Однако если в предыдущие исторические периоды это связывалось с действием таинственной «целебной силы природы», то в первой половине ХХ в. способность организма к самопроизвольному выздоровлению и заживлению ран стали объяснять его способностью компенсировать различные нарушения благодаря системам саморегуляции.’
Интересный взгляд на евгенику:
‘Перенос в социальную гигиену идей и представлений евгеники привел к трем важнейшим последствиям. Во-первых, произошло расширение предмета изучения социальной гигиены. Он стал включать в себя исследование влияния социально-экономических факторов на состояние здоровья не только существующих, но и будущих поколений.’
‘Во-вторых, арсенал исследовательских методов социальной гигиены расширился за счет включения в него антропометрического метода, являвшегося ведущим методом познания в евгенике, и метода исследования родословных. Антропометрия стала неотъемлемой частью социально-гигиенических обследований школьников и диспансерных наблюдений широких масс населения.’
‘И, наконец, в-третьих, в рамках социальной гигиены сложился самостоятельный и достаточно обширный раздел, получивший наименование «гигиена размножения».’
Научная революция в медицине второй половины ХХ — начала XXI в.
‘По свидетельству известного немецкого клинициста А. Молля, уже в конце XIX столетия количество проводимых медико-биологических исследований на людях исчислялось тысячами. Их основная часть проводилась в государственных клиниках, приютах, тюрьмах, где в качестве испытуемых выступали старики, дети, лица с отклонениями в умственном и психическом развитии, смертельно больные пациенты, проститутки, представители беднейших слоев населения, т. е. наиболее беззащитные и считавшиеся общественно малоценными люди. … Результаты этих исследований открыто публиковались ведущими медицинскими журналами всего мира, а сама практика проведения исследований на людях не вызывала никаких нареканий ни со стороны подавляющего большинства врачей, ни широкой общественности.’
‘Первая попытка установить хотя бы минимальные ограничения на использование людей для медицинских исследований была предпринята в 1947 г. в ходе Нюрнбергского трибунала, который фактически рассматривал не только чудовищные преступления конкретных врачей-нацистов, совершенные ими во время Второй мировой войны над пленными концлагерей, но и правила, в соответствии с которыми должны в принципе осуществляться медицинские эксперименты. Не случайно в приговор нацистским врачам был включен раздел, названный «Допустимые медицинские эксперименты» и получивший впоследствии известность как «Нюрнбергский кодекс» .’
‘Однако принятие этих документов не смогло в корне изменить положение дел с проведением медицинских исследований на людях. В первую очередь это касалось США, где и в 1950-х, и в 1960-х гг. продолжилось активное использование заключенных тюрем для испытания новых лекарственных средств. Для упрощения этой работы исследовательские подразделения многих фармацевтических компаний располагались либо около, либо непосредственно в тюрьмах.’
Информация
Степин В.С., Сточик А.М., Затравкин С.Н., История и философия медицины. Научные революции в медицине XVII–XXI вв. — М.: Академический проект, 2020.