В книге И. С. Дмитриева ‘Остров концентрированного счастья. Судьба Фрэнсиса Бэкона‘ представлена биография Бэкона (Francis Bacon, 1561 — 1626). Особое внимание в книге уделено событиям 1621 года, приведшим к суду над Бэконом и завершению его служебной карьеры. Фрэнсис Бэкон жил и работал во время правления Елизаветы I и Якова I и он играл заметную роль в политической жизни Англии тех лет. Поэтому книга позволяет в том числе составить неплохое впечатление о важных политических событиях и нравах высшего света.
Отношение Бэкона к науке характерно для позиции государственного мужа. Бэкон считал, что реформа философии приведет к умножения знания и тем самым, говоря современных языком, позволит заработать еще больше денег. По крайней мере монархам он подавал свои проекты именно под таким соусом.
В книге три главы посвящены философии науки Бэкона. Дмитриев анализирует проект Бэкона ‘Великое восстановление наук’, рассматривает видение институализации новой науки и представляет идеи Новой Атлантиды (острова концентрированного счастья). Ниже выпишу цитаты, связанные с критикой философии Аристотеля и предлагаемым научным методом.
Критика философии Аристотеля
Основная суть претензий Бэкона к схоластам связана с созерцательным характером философии и ее оторванности от практики. Несколько описаний критики Бэкона из неопубликованных работ представлено ниже. Дмитриев специально отмечает, что в опубликованных работах Бэкон сглаживал критику для того, чтобы не отпугнуть читателей:
‘Зачем раздражать читателей, отнюдь не склонных к резким интеллектуальным переменам, обличительным тоном своих оценок того, к чему они привыкли …’
Итак:
‘Время Платона и Аристотеля, в глазах Бэкона, – это всего лишь ранняя стадия развития человеческих знаний. И их знания уступают как тем, которыми обладали современники Бэкона, так и тем, которыми располагали предшественники указанных античных мыслителей (так называемые досократики). Но тогда возникает вопрос, как же случилось, что до нас дошли «не самые сильные, но самые худшие» авторы эпохи Античности? Ответ Бэкона: «состояние науки всегда подвержено мнению народному», а «время подобно потоку, – легкое и пустое доносит до нас, а твердое и весомое поглощает».’
‘Разумеется, какие-то правильные догадки и идеи у древних авторов, благодаря их природному таланту и счастливому случаю, найти можно, но полагаться на случай и талант для систематического развития науки нельзя. «Мы все, – убеждал читателя Бэкон, – рано или поздно наталкиваемся на какую-то истину… Свинья может написать своим пятачком букву А в грязи, но на этом основании мы ведь не ждем, что она сочинит трагедию».’
‘дается весьма резкая характеристика Аристотеля, причем не столько как философа, но скорее как человека: Стагирит «подобно турецким султанам, не чувствовал своего философского царства в безопасности, пока не убил своих братьев, и который, как это явствует из его собственных слов, заботился о том, чтобы потомство ни в чем не сомневалось».’
‘Кроме того, Бэконом назван источник, точнее, виновник заболевания: Аристотель, который «создал своего рода искусство безумия».’
‘эта идея (или программа) артикулируется на нарочито темном фоне резко критикуемых взглядов Платона и Аристотеля, коих Бэкон именует «софистами», ибо их утверждения не основаны на серьезном изучении и наблюдении природных явлений.’
Научный метод Бэкона
‘Истолкование природы, по Бэкону, – процесс многоэтапный. Несколько упрощая изложение, его можно представить следующим образом:’
‘Во-первых, «сначала нужно для каждой данной природы представить разуму все известные примеры, сходящиеся в этой природе …»’
‘Во-вторых, «должно представить разуму примеры, которые лишены данной природы …»’
‘В-третьих, «должно представить разуму примеры, в которых исследуемая природа присутствует в большей и в меньшей степени.»’
‘Затем следует перейти к элиминативной индукции, в результате чего исследователь получает объяснение изучаемого явления. Бэкон был убежден, что при достижении определенной полноты информационного базиса метод элиминативной индукции приводит к одному-единственному объяснению изучаемого явления.’
‘Вместе с тем, подчеркивая важность наблюдений и экспериментов, Бэкон сознавал необходимость дедуктивно-теоретического познания: «всякая основательная и плодотворная естественная философия (в силу того, что «тонкость природы во много раз превосходит тонкость чувств и разума». – И. Д.) использует два противоположных метода: один – восходящий от опыта к общим аксиомам, другой – ведущий от общих аксиом к новым открытиям».’
‘Это и многие другие аналогичные высказывания английского философа, как справедливо заметил М. А. Киссель, свидетельствуют о том, «насколько далеко от реальности привычное представление о Бэконе как „основоположнике эмпиризма“». «Классический эмпиризм есть редукционизм, т. е. сведение разума к опыту. Бэкон же требует равноправия того и другого в „законном браке“ разума и эмпирии.».’
‘фрагмент «Нового Органона»: «Эмпирики, подобно муравью, только собирают и довольствуются собранным. Рационалисты, подобно пауку, производят ткань из самих себя. Пчела же избирает средний способ: она извлекает материал из садовых и полевых цветов, но располагает и изменяет его по своему умению. Не отличается от этого и подлинное дело философии. Ибо она не основывается только или преимущественно на силах ума и не откладывает в сознание нетронутым материал, извлекаемый из естественной истории и из механических опытов, но изменяет его и перерабатывает в разуме. Итак, следует возложить добрую надежду на более тесный и нерушимый (чего до сих пор не было) союз этих способностей – опыта и рассудка»’
В заключение пара высказываний о важности активного эксперимента:
‘Контроль над природой и ее подчинение «царству человека» – один из важных аспектов бэконианского дискурса. Бэкон особо подчеркивает, что наилучший метод изучения природы – это активное вмешательство в естественные процессы.’
‘в «De Dignitate» читаем: «Ведь подобно тому как характер какого-нибудь человека познается лучше всего лишь тогда, когда он приходит в раздражение, а Протей принимает обычно различные обличья лишь тогда, когда его крепко свяжут, так и природа, если ее раздражить и потревожить с помощью искусства, раскрывается яснее, чем когда ее предоставляют самой себе». Иными словами, под пытками и природа, и человек должны выдать свои тайны.’
Информация
И. С. Дмитриев, Остров концентрированного счастья. Судьба Фрэнсиса Бэкона, 2022
Обсуждение
https://evgeniirudnyi.livejournal.com/323288.html
26.07.23 Открытие законов по плану
‘Роберт Гук, куратор (т. е. штатный сотрудник) созданного в 1662 году Лондонского Королевского общества, в соответствии с контрактом (!), составленным для него первыми администраторами от науки, весьма своеобразно понимавшими специфику и природу научной деятельности, был обязан на еженедельных заседаниях Общества демонстрировать опыты, доказывающие два или три новых закона природы. Законы не обязательно было открывать самому, требовалось лишь доказать, что они действительно имеют место. И 40 лет Гук честно выполнял условия этого контракта, так что к концу жизни он смог насчитать свыше 500 законов, открытых лично им, хотя жалованье ему иной раз приходилось получать нераспроданным тиражом какого-нибудь трактата о рыбах.’
Из книги Дмитриева.
https://evgeniirudnyi.livejournal.com/326975.html
10.10.23 Монархический монополизм. Из жизни Англии начала 17-века
‘нам трудно представить жизнь человека, живущего в доме, который построен из кирпича, являющегося предметом монополии, окна которого (если таковые имеются) застеклены монопольным стеклом, который отапливается монопольным углем, горящим в камине из монопольного железа… Он спит на монопольной перине, причесывает волосы монопольными щетками и монопольными гребнями. Он умывается монопольным мылом… одевается в монопольные кружева, монопольное белье, монопольную кожу… его одежда украшается монопольными ремнями, монопольными пуговицами и булавками… он ест монопольное масло, монопольную красную селедку, монопольного лосося… его пища приправляется монопольной солью, монопольным перцем, монопольным уксусом. Из монопольных бокалов он пьет монопольное вино… из монопольных оловянных кружек он пьет монопольное пиво, сделанное из монопольного хмеля, хранящегося в монопольных бочках и продаваемого в монопольных пивных. Он курит монопольный табак в монопольных трубках… он пишет монопольными перьями на монопольной писчей бумаге, он читает сквозь монопольные очки при свете монопольной лампы монопольно отпечатанные книги, включая монопольные библии и монопольные латинские грамматики… монополия взимает с него штраф за божбу… Когда он составляет свое завещание, он обращается к монополисту (нотариусу). Разносчики товаров покупают лицензию у монополиста. Существовала даже монополия на продажу мышеловок.’
Цитата историка Кристофера Хилла из книги Дмитриева.