В книге ‘Чистый лист‘ Стивен Пинкер хочет отделить плохой (жадный) редукционизм от хорошего:
‘Редукционизм — как холестерин, он бывает плохим и хорошим. Плохой редукционизм, также именуемый жадным или деструктивным, заключается в попытке объяснить явление с точки зрения его мельчайших и простейших составляющих. … Смысл хорошего редукционизма (называемого также иерархическим) не в замещении одной области знаний другой, а в их соединении или унификации.’
По-моему, это ему не удалось, поскольку не видно особого отличия хорошего редукционизма от плохого. В целом позиция Пинкера по сути дела сводится к определенной философской позиции, которую я бы охарактеризовал как сциентизм на основе примитивного материализма. Так, Пинкер яростно борется против дуализма (духа в машине):
‘С расцветом новых наук о природе человека становилось ясно, что мышление — это физический процесс.’
‘У нас есть все основания считать, что сознание и мышление порождаются электрохимической активностью нейронных связей в мозге.’
‘мысли и чувства — это информация, обрабатываемая в мозговой ткани.’
‘человеческая природа отличается от часового механизма только уровнем сложности.’
Вопрос в том, какому типу редукционизму соответствуют эти утверждения, хорошему или плохому, а также какое отношение приведенные цитаты имеют к науке как таковой.
Пинкер тем не менее считает, что он остается в рамках науки и не выходит за ее границы. При этом в книге рассматриваются политические проблемы и считается, что наука наилучшим образом поможет в их разрешении, что в свою очередь есть сциентизм. Программа-минимум Пинкера:
‘я хочу развеять обвинение, что материалистический взгляд на разум по природе своей аморален’
Чудная цитата по этому поводу:
‘Отправная точки в признании человеческой природы — благоговейный трепет и смирение перед лицом ошеломительной сложности ее источника — мозга. Организованный тремя миллиардами нуклеотидов нашего генома и сформированный сотнями миллионов лет эволюции, мозг — это невообразимое хитросплетение: сотни миллиардов нейронов связаны сотнями триллионов связей, образуя извилистые трехмерные структуры.’
Другими словами, надо восхищаться не человеческим разумом, который раскрыл устройство мозга, а самим мозгом, который, как неявно следует из высказываний Пинкера, добился невероятных успехов в познании самого себя. Опять же возникает вопрос, пример какого редукционизма показан в высказывании выше — хорошего или плохого.
Еще одно выразительное высказывание в этом духе:
‘Способности, лежащие в основе эмпатии, благоразумия и самоуважения, — это системы обработки информации, которые реагируют на входные данные и управляют прочими частями мозга и тела. Эти комбинаторные системы, подобно умственной грамматике, лежащей в основе языка, способны производить бесконечное количество идей и способов действия. Когда люди обмениваются информацией, которая влияет на эти механизмы, могут происходить личные и социальные изменения — даже если мы не что иное, как марионетки из плоти, живые часовые механизмы или неуклюжие роботы, созданные эгоистичными генами.’
Вот, что оказывается лежит в основе общественных отношений. Можно задаться теми же вопросами: редукционизм какого типа использован в данном случае, хороший или плохой, и какое отношение имеет сделанное заявление к науке.
В целом с моей точки зрения Пинкер в книге неправильно трактует научные исследования, поскольку у него на первый план выходит определенная философская позиция. Рассмотрим следующее утверждение:
‘Когда принятые нормы достаточно широко закреплены, они становятся своего рода реальностью, несмотря на то что существуют только в головах людей. … Но хотя все это объективные факты, это не факты материального мира вроде атомного числа кадмия или того, что кит — это млекопитающее.’
Пинкер хочет разместить нормы в отличие от китов и кадмия в головах людей. Он, по всей видимости, опасается, что в противном случае возвратится дуализм, с котором он борется — нематериальные нормы должны будут добавлены к материальному миру. Таким образом философские предпочтения Пинкера существенно влияют на его изложение.
Более того, в книге Пинкер придерживается теории виртуального мира, в рамках которой положение ‘в головах’ становится двусмысленным:
‘Психология учит нас, что некоторая часть нашего опыта может быть плодом воображения, побочным эффектом того, как информация обрабатывается в нашем мозге. Качественное различие между красным и зеленым цветом, как мы их воспринимаем, не отражает существенного различия между световыми волнами физического мира — длины световых волн, которые служат источником нашего восприятия цвета, формируют гладкий континуум и качественно друг от друга не отличаются. Красный и зеленый, воспринимаемые как абсолютно разные, — конструкты, созданные химией и связями нашей нервной системы.’
Предположим, что человек смотрит на кита и говорит: ‘кит — это млекопитающее’. Человек видит раскрашенного в разные цвета кита перед собой — из вышесказанного однозначно следует, что на самом деле все это обман, поскольку видимое находится в голове человека. То есть, и видимый кит и утверждения о ките ‘созданы химией и связями нашей системы’. Более того, видимая голова человека также обязана быть реконструкцией мозга. Поэтому ‘в голове’ может обозначать как физическую голову, так и ощущаемую. В какой из голов находятся общественные нормы?
Для решения этой проблемы Пинкер уповает на то, что Эволюция — не обманщик:
‘Итак, примеры, которые решительно развенчивают наивный реализм, заодно опровергают и идею, что разум оторван от реальности. Есть третья альтернатива: что мозг развил небезошибочные, однако разумные механизмы, работающие, чтобы держать нас в контакте с теми свойствами реальности, которые были важны для выживания и размножения наших предков.’
Это все опять же не связано с научными исследованиями как таковыми, это выражение определенной философской позиции Пинкера, которая, наверное, сформирована в его мозге генами, воспитанием и окружением.
Приведу еще пример:
‘Когнитивные нейроученые не только изгнали духа, но и доказали, что мозг даже не содержит такого отдела, который мог бы выполнять приписываемые духу функции: проверять факты и принимать решения, которые остальной мозг исполнял бы. Каждый из нас чувствует, что есть единственное «Я», стоящее у руля. Но это всего лишь иллюзия, результат упорной работы мозга, как и впечатление, что поле нашего зрения заполнено деталями от края до края.’
Теперь осталось только применить сказанное к самим когнитивным нейроученым. По логике следует сказать, что это не они проверяли факты и принимали решения — все это было всего лишь иллюзией, созданной мозгом, который находится где-то вне ощущаемой головы. Следует ли в этом случае воспринимать сказанное всерьез? В этом, пожалуй, общая проблема таких как Пинкер — они не применяют сказанное о человеке к самим себе.
В заключение вернусь к изгоняемому дуализму. Рассмотрим на первый взгляд невинное утверждение из книги:
‘птицы летают, используя законы физики, а не нарушая их.’
Есть физический мир, при этом сказать ‘физически мир использует законы физики’ категорически нельзя, следует сказать ‘физический мир подчиняется законам физики’. Что в этом случае означает выражение ‘птицы используют законы физики’? По всей видимости это следствие приписывания птицам свойств кибернетического агента:
‘органы чувств … трансформируют физическую энергию в информационные структуры мозга, и двигательные программы, с помощью которых мозг контролирует мускулы.’
Тем не менее, вопрос остается — как следует правильно сказать ‘мозг подчиняется законам физики’ или ‘мозг использует законы физики’. В последнем случае к физическим законам добавляется нечто дополнительное, что само по себе физическому миру не принадлежит. Это ни что иное, как дуализм, который просто трансформировался из ‘душа и тело’ в ‘информация и материя’.
Информация
Пинкер С. Чистый лист: Природа человека. Кто и почему отказывается признавать ее сегодня, 2018.
Steven Pinker, The Blank Slate: The Modern Denial of Human Nature, 2002.