Диссертация Суровягина ‘Эпистемологическая редукция: философский анализ‘ посвящена анализу соотношению между научными теориями и сводимости одной теории к другой. Позиция автора близка к таковой у Рудольфа Карнапа и это дает возможность познакомиться с логикой рассуждений о редукции научных теорий в рамках так называемой трансляционной модели редукции.
Начну с выразительной цитаты из манифеста Венского кружка:
‘В науке нет никаких “глубин”; везде только поверхность: все данные опыта (Erlebte) образуют сложную, не всегда обозримую сеть. Все доступно человеку и человек является мерой всех вещей. Здесь проявляется родство с софистами, а не с платониками, с эпикурейцами, а не с пифагорейцами, со всеми, кто отстаивает земную сущность и посюсторонность.’
Использование метафоры из лекций про научные войны позволяет назвать сказанное позицией земных гигантов, которая противопоставляется позиции богов (платоники и пифагорейцы). Последние хотят получить доступ к вечным истинам, первым же достаточно истин земной жизни. Отмечу, что внутри представителей кружка были свои разногласия и существуют две альтернативные модели редукции: объяснительная (Дж. Кемени, П. Оппенгейм) и дедуктивная (сведение законов, Э. Нагель, К. Гемпель) — см. статью Микешиной.
Теперь описание трансляционной модели редукции из второй части диссертации:
‘Р. Карнап защищал тезис, согласно которому проблема единства науки – это не онтологический, а логический вопрос. … С точки зрения Карнапа, необходимо выбрать язык, достаточно богатый для того, чтобы описывать в нем все существенные для научного познания явления и процессы, а затем, редуцировать к терминам этого языка словари частных наук. Тогда проблема единства науки будет решена. В поздних работах Карнап выбирает язык физики в качестве универсального языка. На этом основании вариант редукционизма, предложенный Карнапом, называется физикалистским редукционизмом.’
‘Отсюда следует естественный вывод о том, что классификация наук не отображает какого-то особого разделения предметного поля науки, а искусственно создается учеными из методологических и практических соображений. Не существует множества предметно независимых научных дисциплин. Напротив, наука, представляющая собой систему языковых конструкций, едина; ее можно анализировать как язык с определенным синтаксисом и семантикой.’
‘Цель физикалистского редукционизма, таким образом, достаточно ясна – выразить множество законов различных наук в едином языке. Убеждение в том, что таким языком должен стать язык физики, обусловлено прагматическими, а не метафизическими соображениями. Язык физики наиболее удобен и прост для выражения закономерностей большинства известных эмпирических наук. Но это не означает, что язык физики чем-то принципиально отличен от других лингвистических систем. Выбор физикалистского языка в качестве основы для построения единой науки – это конвенция, обусловленная требованием познавательного удобства.’
Мысли о биологии:
‘Возникает вопрос: возможно ли предметное разделение физики и биологии? Это, по сути, ключевой вопрос физикалистского редукционизма. Карнап отвечает на него отрицательно: биология не может быть принципиально отделена от физики. Скажем, ученый-биолог, дающий дефиницию понятия ‘организм’, никак не обойдется без ссылок на физические закономерности. Биологические же закономерности суть вспомогательные гипотезы, которые биолог сформулирует, если законов физики оказывается недостаточно для объяснения каких-либо органических процессов. Следовательно, биология предполагает физику, но не наоборот.’
‘Биология в широком смысле слова может быть разделена, согласно Карнапу, на две области. Первая область соответствует тому, что называют собственно биологией (биологией в узком смысле слова). Вторая область представляет собой сферу психологических и социальных исследований.’
Важно не забывать, что речь идет о редукции на уровне языка (эпистемологическая редукция):
‘Наиболее полное рассмотрение языка науки в духе логического эмпиризма дает Р. Карнап в статье «Физикалистский язык как универсальный язык науки». В этой статье затрагивается также проблема разделения науки на множество дисциплин. Дисциплинарное разделение науки Карнап считает условным (не необходимым), и объясняет его всеобщей привычкой к содержательному, а не формальному способу речи.’
‘Карнап предлагает начать поиски такого универсального научного языка, на который (при формальном способе речи) можно было бы перевести все языки частных наук. Эти поиски начинаются с определения протокольного предложения как исходного пункта исследования. Дедуктивные логические связи между предложениями (которые являются необходимым условием теории) возникают благодаря возможности заменять дефиниенсы (содержащиеся в протокольных предложениях) на дефиниендумы (создаваемые исследователем из соображений простоты и в целях познавательного удобства). ‘
‘Нельзя сказать, что предложения науки (теоремы) логически выводимы из предложений того или иного протокола. … теоретическое высказывание появляется не в качестве индуктивного обобщения опытных данных, фиксируемых в протоколах, а в качестве гипотезы, которая впоследствии проверяется. То есть теоретическое высказывание изначально не зависит от протоколов и является, своего рода, фикцией.’
Тем не менее, Суровягину не нравится дуализм теоретическое-эмпирическое. Должен признаться, что я не понял его позицию. Отмечу только, что утверждение ниже мне решительно не понравилось:
‘Нельзя сказать, что язык наблюдения «отражает» человеческий опыт, что он имеет особую «эмпирическую онтологию», или что он непосредственно «связан» с материальными явлениями или процессами. Такие утверждения логический эмпирист вправе трактовать как метафизическую бессмыслицу. Потому что, будучи одной из многих лингвистических систем, язык наблюдения условен, и свойство «наблюдаемости» конвенционально приписывается только отдельным терминам языка, но отнюдь не его логической структуре.’
Нельзя отрицать конвенциальность языка, но словами Латура вещи дают сдачи. С моей точки зрения про это нельзя забывать.
В первой части предлагается формальный подход в рамках логики предикатов первого порядка. В этих рамках дается определение теории, далее рассматриваются вопросы формальной редукции одного термина к другому, а также редукции одной теории другой. Термин трансляция правильно отражает суть происходящего.
Я бы сказал, что приведенный формализм слишком узок и что его невозможно использовать на практике. По крайней мере в диссертации отсутствуют содержательные примеры трансляции терминов и научных теорий. В то же время диссертация дает неплохое представление об эпистемологической редукции и позволяет лучше понять идеи и надежды Рудольфа Карнапа.
Информация
Суровягин Дмитрий Павлович, Эпистемологическая редукция: философский анализ, диссертация, 2015.
Микешина, Л. А. Редукционизм как проблема философии науки и эпистемологии. Эпистемология и философия науки, 37, 3 (2013): 5-13.