01.06.2020 Альберт Эйнштейн как убежденный позитивист
В предыдущих заметках я привел критику позитивизма Дэвидом Дойчом и Стивеном Вайнбергом. Как оказалось, оба физика плохо знакомы с работами Альберта Эйнштейна. Ниже я приведу несколько цитат из статьи Эйнштейна Физика и реальность 1936 года. Кратко взгляды Эйнштейна можно сформулировать следующим образом. Разум физика находится в виртуальном мире чувственных восприятий, на основании которых разум формирует понятия о внешнем мире, которые в свою очередь упорядочиваются в рамках физической теории, построенной дедуктивным образом. Успех физической теории связан с удачным описанием чувственных восприятий.
‘В нашем подсознании проходит вереница воспринятых опытов, сохраняющихся в памяти картин, представлений и ощущений. В противоположность психологии физика непосредственно рассматривает только ощущения, чувственные восприятия, пытаясь «понять» связи между ними. Само понятие нашего повседневного мышления о «реальном внешнем мире» также опирается исключительно на чувственные восприятия. … будем считать чувственный опыт как данный, т. е. как физический опыт особого рода.’
‘Я думаю, что первым шагом в познании «реального внешнего мира» является формирование понятия телесных объектов, причем телесных объектов разного рода. Из всего многообразия наших чувственных восприятий мы мысленно выделяем и произвольно берем определенные комплексы ощущений, которые часто повторяются (частично вместе с чувственными впечатлениями, интерпретируемыми как проявления ощущений других лиц), и сопоставляем им некоторое определенное понятие — понятие телесных объектов. С логической точки зрения это понятие не тождественно совокупности ощущений, к которому оно относится; это — свободное творение человеческого (или животного) разума. С другой стороны, смысл понятия и его оправданность определяются совокупностью ощущений, которые мы ассоциируем с ним.’
‘Второй шаг состоит в том, что в нашем мышлении (которое определяет наше ожидание) мы приписываем понятию телесного объекта смысл, который еще в большей мере независим от чувственного ощущения, первоначально его породившего. Именно это мы хотим выразить, когда приписываем телесному объекту «реальное существование». Оправдание такого утверждения основано исключительно на том факте, что с помощью таких понятий и установленных между ними мысленных отношений мы способны ориентироваться в лабиринте ощущений. … эти понятия и отношения, в особенности допущение существования реальных объектов и, вообще говоря, существование «реального мира», оправданы только в той мере, в какой они связаны с чувственными восприятиями, между которыми они образуют мысленную связь.’
‘Когда мы говорим о «познаваемости», то смысл этого выражения совсем прост. Оно включает в себя приведение в определенный порядок чувственных восприятий путем создания общих понятий, установление соотношений между этими понятиями, и между последними и чувственным опытом; эти соотношения устанавливаются всеми возможными способами. В этом смысле мир нашего чувственного опыта познаваем. Сам факт этой познаваемости представляется чудом.’
‘Назовем «первичными» те понятия, которые непосредственно и интуитивно связаны с типичными комплексами чувственных ощущений. Все остальные понятия с физической точки зрения обладают смыслом только в той мере, в какой теоремы связывают их с первичными понятиями. Эти теоремы представляют собой частично определения понятий (и логически выведенные из них утверждения), частично — теоремы, которые нельзя вывести из определений, но которые по крайней мере косвенно выражают соотношения между «первичными понятиями», и, тем самым,— между чувственными восприятиями. Теоремы этого последнего рода являются «утверждениями относительно реальности» или «законами природы», т. е. теоремами, которые должны показать свою полезность, когда они применяются к чувственным восприятиям, охватывающим первичные понятия.’
‘Целью науки является, с одной стороны, возможно более полное познание связи между чувственными восприятиями в их совокупности и, с другой стороны, достижение этой цели путем применения минимума первичных понятий и соотношений (добиваясь, насколько это возможно, логического единства в картине мира, т. е. стремясь к минимуму логических элементов).’
Информация
А. Эйнштейн, Физика и реальность, 1936. Собрание научных трудов в четырех томах, т. 4, с. 200 — 227. Издательство «Наука» Москва, 1967.
Я увидел ссылку на эту работу Эйнштейна в:
Пол Фейерабенд, Теория научного исследования Маха и ее отношение к Эйнштейну. В кн.: П. Фейерабенд, Прощай, разум. М. 2010, с. 254 — 284.
Обсуждение
https://evgeniirudnyi.livejournal.com/231933.html
21.02.23 Эйнштейн как кантианец
‘Физические понятия суть свободные творения человеческого разума, а не определены однозначно внешним миром, как это иногда может показаться. В нашем стремлении понять реальность мы отчасти подобны человеку, который хочет понять механизм закрытых часов. Он видит циферблат и движущиеся стрелки, даже слышит тиканье, но он не имеет средств открыть их корпус. Если он остроумен, он может нарисовать себе некую картину механизма, которая отвечала бы всему, что он наблюдает, но он никогда не может быть вполне уверен в том, что его картина единственная, которая могла бы объяснить его наблюдения. Он никогда не будет в состоянии сравнить свою картину с реальным механизмом, и он не может даже представить себе возможность или смысл такого сравнения.’
Правда, продолжение показывает, что настоящий физик не может не верить в торжество разума:
‘Но он, конечно, уверен в том, что по мере того как возрастает его знание, его картина реальности становится все проще и проще и будет объяснять все более широкий ряд его чувственных восприятий. Он может также верить в существование идеального предела знаний и в то, что человеческий разум приближает этот предел. Этот идеальный предел он может назвать объективной истиной.’
А. Эйнштейн, Л. Инфельд, Эволюция физики. В кн. Собрание научных трудов. т. 4. 1967.
https://evgeniirudnyi.livejournal.com/309787.html
19.06.2024 Эйнштейн и эпистемологический анархизм
‘Замечательный характер имеет взаимосвязь, существующая между наукой и теорией познания. Они зависят друг от друга. Теория познания без соприкосновения с наукой вырождается в пустую схему. Наука без теории познания (насколько это вообще мыслимо) становится примитивной и путаной. Однако, если философу, занимающемуся поисками стройной системы, удается разработать такую систему, он тотчас же начинает интерпретировать содержание науки в духе своей системы и отвергать все, что выходит за рамки этой системы. Ученый же не может позволить себе зайти столь далеко в своем стремлении к теоретико-познавательной систематике. Он с благодарностью принимает гносеологический анализ понятий, но внешние условия, поставленные перед ним опытными фактами, не позволяют ему чрезмерно ограничивать себя принадлежностью к некоторой философской системе при построении понятий. Поэтому в глазах последовательно мыслящего философа он предстает как оппортунист, бросающийся из одной крайности в другую. Как человек, пытающийся описать мир, не зависящий от актов восприятия, он кажется реалистом. Как человек, считающий понятия и теории свободными (не выводимыми логическим путем из эмпирических данных) творениями человеческого разума, он кажется идеалистом. Как человек, считающий свои понятия и теории обоснованными лишь в той степени, в которой они позволяют логически интерпретировать соотношения между чувственными восприятиями, он является позитивистом. Он может показаться точно так же и платонистом и пифагорейцем, ибо он считает логическую простоту непреложным и эффективным средством своих исследований.’
Альберт Эйнштейн, Замечания к статьям (1949). Собрание научных трудов, 1967, т. 4, с. 294-315.
https://evgeniirudnyi.livejournal.com/368232.html
22.03.2024 А. Эйнштейн: О методе теоретической физики
‘Весь предшествующий опыт убеждает нас в том, что природа представляет собой реализацию простейших математически мыслимых элементов. Я убежден, что посредством чисто математических конструкций мы можем найти те понятия и закономерные связи между ними, которые дадут нам ключ к пониманию явлений природы. Опыт может подсказать нам соответствующие математические понятия, но они ни в коем случае не могут быть выведены из него. Конечно, опыт остается единственным критерием пригодности математических конструкций физики. Но настоящее творческое начало присуще именно математике. Поэтому я считаю в известном смысле оправданной веру древних в то, что чистое мышление в состоянии постигнуть реальность.’
В кн. Собрание научных трудов. т. 4. 1967.
https://evgeniirudnyi.livejournal.com/356785.html
30.10.2015 Эйнштейн: Теория и эксперимент
Когда Эйнштейн предложил общую теорию относительности в 1915 году, то оказалось, что его теория не приводит к стационарной вселенной. В данном случае Эйнштейн не стал настаивать на правильности общей теории относительности, а напротив в 1917 году ввел в общую теорию относительности космологическую константу, которая позволила получить стационарное решение. См. также заметку ‘В. Мацарский: Сэр Фред Хойл и драма идей‘, где обсуждаются нередко встречающиеся слова Эйнштейна о космологической постоянной как «величайшем ляпе». Они были пущены в ход Гамовым. Возможно, что Гамов вложил в уста Эйнштейна свое видение ситуации.
Эйнштейн вместе с де Гаазом участвовал в экспериментах по определению гиромагнитного отношения (1915 год). В статье было приведено экспериментальное значение 1.11·10e-7, которое было крайне близко к теоретическому значению в рамках классической физики 1.13·10e-7. Однако оказалось, что истинное значение гиромагнитного отношения отличается в два раза от измеренного Эйнштейном и де Гаазом (только квантовая механика позволяет правильно предсказать гиромагнитное отношение). Как говорят злые языки, Эйнштейн и де Гааз взяли экспериментальные точки, близкие к ожидаемому значению и проигнорировали выпадающие результаты.