Иммануил Кант считал, что биология как наука никогда не достигнет уровня развития физики. В 1790 году он написал таким образом:
‘Вполне достоверно то, что мы не можем в достаточной степени узнать и тем более объяснить организмы и их внутреннюю возможность, исходя только из механических принципов природы; и это так достоверно, что можно смело сказать: для людей было бы нелепо даже только думать об этом или надеяться, что когда-нибудь появится новый Ньютон, который сумеет сделать понятным возникновение хотя бы травинки, исходя лишь из законов природы, не подчиненных никакой цели (keine Absicht geordnet hat). Напротив, такую проницательность следует безусловно отрицать у людей.’
Грубо говоря, Кант считал, что сведение биологии к физике полностью исключает возможность использования понятия целесообразности, а в то же время рассмотрение организма без использования телеологии является неполноценным. Поскольку Кант не видел возможности преодоления этой концептуальной проблемы, то он пришел к скептическому заключению о возможностях развития биологии как науки.
Тем не менее, в 1863 году, через четыре года после появления работы Дарвина Происхождение видов, Эрнст Геккель в докладе о эволюции сравнил Чарлза Дарвина с Ньютоном. Следует отметить, что имя Канта в докладе не упоминалось, но, как пишут, Геккель был знаком с работами Канта, поэтому вполне возможно, что высказывание явилось ответом на цитату Канта, приведенную выше. Геккель признает, что теория Дарвина не содержит ответа о возникновении жизни, но далее он пишет:
‘Когда мы вспомним величайшее открытие, когда-либо сделанное человечеством: открытие закона гравитации небесных тел, и когда мы учтем, как это общепринятое в настоящее время открытие Ньютона в его времена проклиналось и преследовалось как губительное, революционное и еретическое лжеучение не только многими священниками и профанами, но даже известными философами и естествоиспытателями, как например Лейбницом, то мы не будет в самом деле удивляться, когда такая же бессильная анафема встречает также теорию эволюции Дарвина, этот могущественный научный прогресс, который обещает достичь для органической природы то же самое, что закон гравитации Ньютона сделал для неорганического мира.’
С тех пор периодически можно услышать от биологов и философов, поддерживающих биологов, что Кант был неправ, и что Дарвин и есть Ньютон травинки. Должен сказать, что мне такое сравнение кажется достаточно слабым. Например, часто цитируется высказывание Томаса Гексли, которое он сделал после знакомства с книгой Дарвина: «Не додуматься до этого самому – какая неимоверная глупость с моей стороны!» Крайне сомнительно, что такое мог бы кто-то сказать после знакомства с трудом Ньютона Математические начала натуральной философии.
Ньютон создал количественную теорию классической механики. Ничего подобного в биологии нет до сих пор, все рассуждения биологов о эволюции остаются по-прежнему на качественном уровне. Приведу такой пример. В свое время я занимался термодинамикой и периодически участвовал в обсуждениях на тему, что такое энтропия. Мое отношение к этим обсуждениям было таким — в первую очередь посмотреть, совпадают ли уравнения человека, предлагающего свою интерпретацию энтропии, с общепринятыми. Если уравнения не совпадали, то можно было просто на основании разницы в уравнениях показать возникновение противоречий в построениях этого человека. Если же уравнения совпадали, то обсуждение теряло смысл. Можно сказать так, можно этак, с практической точки зрения разницы нет.
На уровне качественных рассуждений сказать что-то определенное по-моему практически невозможно. Например, биологи в духе Гексли декларируют простоту и доступность идей Дарвина. Однако, высказывание сомнений неизбежно приводит к тому, что биологи сразу же указывают на недостатки образования. То есть, с одной стороны в биологии все просто и очевидно, а с другой, для достижения этого состояния простоты и очевидности требуется учиться, учиться и учиться.
Остановлюсь на вопросе об отношении самого Дарвина к телеологии, в данном контексте к вопросу о том, можно ли считать, что у эволюции есть цель. В Происхождении видов можно, например, найти такие цитаты:
‘Раз человек может достигать и действительно достигал великих результатов путем систематического и бессознательного отбора, то чего же может достигнуть естественный отбор? Человек может влиять только на наружные и видимые признаки; Природа, — если мне будет дозволено олицетворять естественное сохранение организмов или выживание наиболее приспособленных, — заботится о внешних признаках лишь в той мере, в какой они полезны какому-нибудь существу. Она может влиять на всякий внутренний орган, на каждый оттенок конституциональных особенностей, на весь жизненный механизм. Человек отбирает ради своей пользы, Природа — только ради пользы охраняемого организма.’
‘Как мимолетны желания и усилия человека! Как кратки его дни! А следовательно, и как жалки полученные им результаты в сравнении с теми, которые накопила Природа на протяжении целых геологических периодов! Можем ли мы после этого удивляться, что произведения Природы отличаются более «устойчивыми» признаками по сравнению с произведениями человека; что они неизмеримо лучше приспособлены к бесконечно сложным условиям жизни и ясно несут на себе печать более высокого мастерства?’
‘Так как все современные формы жизни являются прямыми потомками тех, которые жили задолго до кембрийской эпохи, то мы можем быть уверены, что обычная последовательность поколений не была ни разу прервана и что никогда никакие катаклизмы не опустошали всю землю. Отсюда, мы можем с доверием рассчитывать на безопасное и продолжительное будущее. И так как естественный отбор действует только в силу и ради блага каждого существа, то все качества, телесные и умственные, будут прогрессировать, стремясь к совершенству.’
‘Таким образом, из войны природы, из голода и смерти непосредственно вытекает самый высокий результат, какой ум в состоянии себе представить, — образование высших животных.’
Что же можно сказать о взглядах самого Дарвина по этому вопросу? Как и следовало ожидать, согласия между биологами нет. Некоторые считают, что Дарвин действительно считал эволюцию прогрессивной в духе своего времени, некоторые считают, что это было сказано для красного словца и не отражает то, что действительно думал Дарвин. Даже есть точка зрения, что Дарвин так написал, поскольку он не хотел огорчать свою жену, которую он очень любил (см. статью Аллана Мегилла)
‘Дарвин был осторожен с самого начала, чтобы скрыть полностью неинтенциональный, ненаправленный, антителеологический, антиидеалистический и материалистический характер своей теории.’
Так всегда происходит с качественными рассуждениями — каждый замечает то, что ему нравится.
В заключение следует сказать, что высказывание Канта без всякого сомнения включает в себя проблему возникновения жизни. С этой точки зрения химик Питер Шустер (сотрудничал с Манфредом Эйгеном в работах по самоорганизации и абиогенезу) однозначно говорит, что Дарвина ни в коем случае нельзя считать Ньютоном травинки. В статье «Существует ли Ньютон травинки?» Шустер рассматривает взаимоотношения биологии, физики и математики, анализирует возможности моделирования и выражает оптимизм по поводу того, что Ньютон травинки должен появиться в будущем.
Информация
Иммануил Кант, Критика способности суждения, 1790. Собрание сочинений, т. 5, 1966, с. 428.
Haeckel, E. Über die Entwicklungstheorie Darwins (1863). Amtlicher Bericht der Versammlung Deutscher Naturforscher und Aerzte 1864, 38, 17– 30.
Allan Megill, Theological presuppositions of the evolutionary epic: From Robert Chambers to E. O. Wilson, Studies in History and Philosophy of Science Part C: Studies in History and Philosophy of Biological and Biomedical Sciences, v. 58, August 2016, Pages 24–32.
Эволюционная эпопея от Роберта Чемберса до Эдварда Уилсона
Peter Schuster. Is there a Newton of the blade of grass? Complexity 16, no. 6 (2011): 5-9.
Обсуждение
https://evgeniirudnyi.livejournal.com/235629.html
11.08.23 Вопрос ребром
В продолжение законов физики и живого (обсуждение с snickser). Рассмотрим два утверждения:
1) Живое подчиняется законам физики.
2) Живое может использовать законы физики по своему усмотрению.
Можно ли совместить второе утверждение с первым?
Можно вполне сказать, что физиология живого подчиняется законам физики. Открытый вопрос, подчиняется ли «свое усмотрение» законам физики? Положительный ответ, по-моему, лишает второе утверждение смысла. Отрицательный ответ с другой стороны приводит нас к витализму.