В 2018 году вышел сборник статей ‘Все течет. В направлении процессуальной философии биологии‘, в котором ряд философов биологии опираются на метафизику процесса (Гераклит и все такое) для выработки альтернативных концепций в биологии. Насколько я понял, основная идея сводится к тому, что биологию вполне можно рассматривать в рамках натурализма, но при этом биология ни в коем случае не сводится к физике.
Интересно отметить, что современные философы открещиваются от взглядов Альфреда Уайтхеда, именно который в начале двадцатого века ввел в рассмотрение последовательную философию процесса — они хотят использовать метафизику процесса, но при этом оставаться в рамках натурализма.
Должен признаться, что я не смог понять суть метафизика процесса. Ниже я изложу мое непонимание в рамках обсуждения статьи Даниеля Николсона ‘Переосмысление организма: от сложной машины к текущему потоку‘. В статье Николсон приводит аргумент на основе термодинамики в пользу того, что организм не является машиной. Логика примерно такая — диссипативные структуры являются процессами, а не объектами, а организм в конечном итоге является частным случаем диссипативного процесса. В заключение Николсон показывает какие преимущества дает рассмотрение организма как процесса в биологии.
Вначале ссылки из статьи Николсона на ученых, которые сравнивали жизнь и организм с диссипативной структурой (правда, многие из них не знали таких умных слов):
- Жорж Кювье: жизнь — это вихрь (Cuvier, G. The Animal Kingdom, Arranged in Conformity with Its Organization, 1833, p. 14).
- Уильям Хьюэлл: жизнь — это постоянная форма циркулирующей материи (Whewell, W. The Philosophy of the Inductive Sciences, vol. 2., 1840, p. 46).
- Томас Гексли: жизнь — это водоворот (Huxley, T. H. Address to the British Association: Liverpool Meeting, 1870. Nature 2: 400–6.).
- Лоуренс Хендерсон: жизнь сохраняет идеальную форму, через которую течет поток энергии и материи (Henderson, L. J. The Fitness of the Environment, 1913, p. 23-24).
- Джон Скотт Холдейн: жизнь — это органическая структура, которая представляет собой исключительно молекулярный поток (Haldane, J. S. The New Physiology and Other Addresses, 1919, p. 49).
- Эдвард Рассел: жизнь — это выражение постоянной активности (Russell, E. S. The Study of Living Things: Prolegomena to a Functional Biology, 1924, p. 6).
- Чарльз Шеррингтон: жизнь — это вихрь в потоке энергии (Sherrington, C. S. Man on His Nature. 1940, p. 82-83).
- Дж. Б. С. Холдейн: Человек гораздо более сложнее пламени … но аналогия вполне реальна (Haldane, J. B. S. Keeping Cool and Other Essays, 1940, p. 57)
- Ральф Лилли: жизнь как вихрь (Lillie, R. S. General Biology and Philosophy of Organism, 1945, p. 28).
- Людвиг фон Берталанфи: жизнь — это выражение постоянного потока материи и энергии, которые проходят через организм и в то же время его составляют (Bertalanffy, L. von. Problems of Life: An Evaluation of Modern Biological and Scientific Thought, 1952, p. 124).
- Эдмунд Синнот: организм как водопад, через который течет вода, но который сохраняет свою форму (Sinnott, E. W. The Biology of the Spirit, 1955, p. 117)
- Конрад Уоддингтон: организм более похож на реку, чем на массивный каминь (Waddington, C. H. The Strategy of the Genes, 1957, p. 2).
- Александр Опарин: Наши тела текут, как ручейки, их материал обновляется, как вода в ручье. Этому учил древнегреческий диалектик Гераклит. (Oparin, A. I. Life: Its Nature, Origin and Development, 1961, p. 9).
К этому списку я бы добавил Эрнста Маха, который сравнивал жизнь с огнем, в этом смысле Дж. Б. С. Холдейн повторяет слова Маха.
Я начну обсуждение с рисунка из книги физика Шона Кэрролла, который прекрасно выражает то, что ниже я буду называть метафизикой законов физики.
Вопрос состоит в соотношении метафизики процесса и метафизики законов физики, а именно, совместимы они или нет. В книге и в статье Николсона я не увидел ответа на этот вопрос. Я бы сказал, что метафизика законов физики — это явно не метафизика объектов, с которой борется Николсон. На первый взгляд она вполне совместима с метафизикой процесса, поскольку она неразрывно связана с изменениями — мир не остается тем же самым, он постоянно меняется.
Если же метафизика процесса совместима с метафизикой законов физики, то борьба Николсона с представлением об организме как машине есть ни что иное, как борьба с ветряными мельницами. Когда физики говорят, что организм — это механизм, они не подразумевают машины, сделанные человеком. Они имеют в виду, что как робот, так и организм находятся в рамках метафизики законов физики. Все диссипативные процессы без исключения полностью совместимы с метафизикой законов физики, поэтому их рассмотрение является не опровержением механизма, а его подтверждением.
Несколько слов про термодинамику, которая в изложении Николсона выглядит так: тепловые машины, второй закон, прорыв Эрвина Шрёдингера в понимании того, как согласовать второй закон и жизнь, а затем неравновесная термодинамика и диссипативные процессы Ильи Пригожина. Я бы сказал, что роль Шрёдингера в данном случае сильно преувеличена. Можно, пожалуй, согласиться с тем, что он поспособствовал популяризации разговоров о втором законе среди биологов. Хотя введение Шрёдингером отрицательной энтропии в этот дискурс сильно испортило понимание биологами происходящего.
В данном случае следует сказать, что термодинамики понимали с самого начала, что энтропия обязана возрастать исключительно в изолированной системе. Для других случаев, в том числе для открытых систем, были сформулированы другие критерии и это произошло уже во второй половине девятнадцатого века. С самого начала было понимание того, что термодинамика и второй законы применимы для всех процессов — равновесных и неравновесных. Правда, открытым оставался вопрос, каким образом рассчитывать энтропию для неравновесных систем в общем случае.
Можно согласиться, что открытие диссипативных процессов и появление упорядоченных структур вдали от равновесия во многом оказалось неожиданным. Это не противоречит второму закону, но в определенном смысле разошлось с интуитивными представлениями о путях достижении равновесия. В этом смысле теоретические работы Ильи Пригожина действительно были крайне важны. Однако они ни в коей степени не поколебали метафизику законов физики, более того, они были на ней основаны.
Важно отметить, что Пригожин обсуждал несовместимость второго закона (стрела времени) с обратимостью законов механики во времени и что он выделял три возможных решения проблемы (см. заметку ‘Пригожин и Стенгерс: Порядок из хаоса‘):
- Уравнения механики абсолютно правильны, а появление стрелы времени и энтропии связано с особенностями восприятия природы человеком. Энергия объективна, а энтропия субъективна.
- Энтропия объективна, следовательно термодинамика приводит к необходимости коррекции уравнений механики.
- Убедить себя в том, что хотя на уровне микромира все обратимо во времени, увеличение степеней свободы с необходимостью приводит к возникновению принципиального нового свойства — энтропии — и, соответственно, стрелы времени.
Сам Пригожин, насколько я понял, выступал за необходимость коррекции уравнений механики, но это опять же никак не изменяет метафизику законов физики. Просто говорится, что истинные законы физики должны отличаться от тех, которые приняты в настоящее время.
Николсон утверждает, что переход к метафизике процесса приводит к появлению нормативности и таким образом открывается путь для введения концепции агента при рассмотрении организма. Однако, я не увидел в статье достойных аргументов в пользу этого. Я бы предположил, что ход таких размышлений связан с двусмысленностью выражения самоорганизация (self-organization). С одной стороны, термин подразумевает, что происходит самопроизвольный процесс без участия человека. С другой, можно подумать, что есть внутренний агент (self), который и отвечает за самоорганизацию.
Николсон в статье цитирует выражение про организм как ‘самоорганизующаяся динамика высшего порядка среди компонентов самоорганизующихся процессов’. Я бы сказал, что это хорошее подтверждение утверждения Бруно Латура о том, что Нового времени не было. Можно вполне сказать, что мир по-прежнему остается заколдованным, просто поменялись используемые заклинания.
Важно понять, что во всех известных диссипативных структурах внутренний агент и нормативность отсутствуют. Наблюдается самопроизвольное появление упорядоченности, но это все, что можно сказать в данном случае. В принципе можно сказать, что упорядоченность появляется сама по себе, но только в случае четкого понимания того, что всякие разговоры о целенаправленности и нормативности должны быть при этом исключены. В этом смысле я согласен с Морено и Моссио (Moreno & Mossio, упомянуты в статье Николсона), что неживые диссипативные структуры нельзя рассматривать в качестве исходной точки при рассмотрении автономности организма.
Моя точка зрения сводится к тому, что в рамках метафизики законов физики найти нормативность и внутреннего агента невозможно. Правда, должен признаться в том, что мне непонятно, какую метафизику предложить взамен. В любом случае в книге достойной альтернативы я не увидел. В книге есть статья с заманчивым названием ‘Объектность и агентность: К методологическому витализму‘, но ее суть, насколько я понял, сводится к тому, чтобы просто поговорить про целенаправленность организма, как будто она есть в наличии. В этом смысле если сильно захотеть, то вполне можно убедить себя в том, что два планера в игре Жизнь движутся к друг другу по собственному желанию (см. заметку ‘Планер в игре Жизнь как пример автопоэзиса‘).
Информация
Daniel J. Nicholson, Reconceptualizing the organism: From complex machine to flowing stream. In Everything Flows. Towards a Processual Philosophy of Biology, 2018, p. 139 — 166.
См. также. Организм и механизм: История витализма: История витализма из первой главы диссертация Даниеля Николсона ‘Организм и механизм: Критика механистического мышления в биологии‘. Показано развитие идей в лагере механицизма и витализма.