В книге А. В. Козенко о Эддингтоне есть глава Философская конепция Эддингтона. Она дает некоторое представление о понимании Эддингтоном роли науки и научного познания. Я ограничусь приведением цитат Эддингтона по книге Козенко. Следует понимать, что они вырваны из контекста, и в первую очередь для лучшего понимания я рекомендую книгу — она хороша написана. Тем не менее, для полного понимания следует по всей видимости читать самого Эддингтона.
Важно отметить религиозные взгляды Эддингтона — он был глубоко верующим квакером. Это несомненно наложило свой отпечаток на его философию науки. Насколько я понял, физик как субъект лежал в основе его взглядов — например, Эддингтон отвергал иллюзорность и эпифеноменальность сознания. Он также предполагал, что между субъектом и мирозданием есть свои внутренние интимные отношения, которые лежат вне физики. Поэтому вначале пара цитат, которые показывают, что для Эддингтона мистико-религиозное и рационально-научное познание были комплиментарны:
‘Того, кто рассматривает мистицизм с точки зрения научной философии, можно сравнить с человеком, смотрящим на город с высоты. Он может охватить положение вещей лучше, чем житель города изнутри, и видеть детали постепенного перехода к сельским окрестностям. Нам кажется, что облака полностью рассеялись и возможно точно определить положение города, или, по метафоре Вейля, мы видим открытый горизонт. Но владения таким образом не открываются изнутри. Для того чтобы получить такие знания, мы должны отказаться от нашей преимущественно научной точки зрения и вступить на путь, на котором человек с древнейших времен проникал мысленно в сущность вещей. Мы должны стать сотоварищами тех, кто говорит с нами со страниц этой книги.’
‘Отказ от веры не несовместим с обладанием жизненной веры. Мы не имеем верований в науке, но мы не равнодушны к нашим религиозным чувствам. Вера не состоит в уверенности в том, что все знание о Вселенной, которое мы с таким энтузиазмом собрали, будет продолжать жить и в литературе; а в уверенности, что мы находимся на правильном пути. Если наши так называемые факты являются изменчивыми тенями (в платоновском смысле. — Л.К.), то они являются тенями, отбрасываемыми от света постоянно существующей истины. Такая уверенность, надо думать, очень сильно отличается от самоуверенности.’
Также Эддингтон отвергал деизм, то есть, он был добпропорядным христианином:
‘С философской точки зрения, идея внезапного возникновения современного порядка природы антипатична мне, так как, я думаю, она не должна быть слишком крайней, и каждый из тех, кто приветствовал бы доказательство вмешательства творца, вероятно, согласится, что однократный «завод часов» в некоторую отдаленную эпоху действительно не представляет собой того типа отношений между Богом и его миром, которые приносили бы удовлетворение мысли.’
Далее идут цитаты Эддингтона о науке и научном познании.
Space, time and gravitation, 1920.
‘Мы обнаружили таинственные следы на берегах неведомого. Мы сконструировали солидные теории, одну за другой, чтобы обосновать происхождение следов. Наконец, мы преуспели в воссоздании того существа, которое оставило следы. И что же? Это наши собственные следы.’
Mathematical theory of relativity, 1923, пер. на русский: Теория относительности, 1934.
‘Чистый математик имеет дело с идеальными величинами, обладающими, по определению, теми свойствами, которые он сам произвольно приписывает. Но в экспериментальной науке мы должны не приписывать, а открывать отдельные свойства. Физические величины и определяются прежде всего по тем признакам, по которым мы распознаем их, сталкиваясь с ними при наших наблюдениях окружающего мира. … Определенная таким образом физическая величина есть прежде всего результат измерений и вычислений, — она будет, так сказать, сфабрикованной вещью, созданной нашими операциями.’
‘Физическая величина есть числовая мера мирового соотношения, выраженного на каком-то условном языке. Мы не можем утверждать, верен или неверен этот условный язык, или что числовая мера реальна или нет. Мы только требуем, чтобы этот условный язык был общепринятым и чтобы числовые значения были теми, которыми обычно все пользуются.’
The nature of the physical world, 1928.
‘…обладая селективной мощью, разум включил феномены природы в рамки системы законов, модель которой в значительной мере он избрал для себя сам. Открывая эту систему законов, мы можем полагать, что разум берет от природы то, что он сам в нее поместил.’
‘Да, без сомнения они [обыденный и научный миры] в конечном итоге будут отождествлены до некоторой степени. Но процесс, посредством которого внешний мир физики трансформируется в хорошо знакомый обыденный мир в человеческом сознании, лежит вне пределов физической науки.’
‘В снятии иллюзий, мы устранили субстанцию; в действительности мы видим, что субстанция — одна из величайших наших иллюзий.’
‘Открытое осознание, того, что физическая наука имеет отношение к миру призраков, является одним из наиболее значительных современных достижений.’
‘То, что назвали построением, скорее, селекция (отбор) из той схемы узора, которая плетет сама себя.’
‘Трудно для сухого, лишенного фантазии физика принять точку зрения, что субстрат всего имеет ментальный характер. Но ни один не может отрицать, что мысль — это первая и наиболее непосредственная вещь в нашем опыте…’
‘Но нельзя будет получить полного представления о мире до тех пор, пока мы будем отделять наше сознание от мира, частью которого оно является.’
‘… мы возвращаем сознание на главное место, вместо представления о нем как о несущественном усложнении, случайно найденном в среде неорганической природы на последней стадии эволюционного развития.’
‘Мы выстроили спиритуалистический мир и мир символов взятыми из нашей собственной личности, так же как мы выстроили научный мир из метрических символов математики.’
‘Идея всеобщего Духа, или Логоса, могла бы быть, я думаю, весьма убедительно выведена из современного состояния научной теории: по крайней мере она находится в гармонии с ней.’
The philosophy of physical science, 1939.
‘Если мы не можем иметь априорных знаний о Вселенной, мы не можем априори знать, что она объективна, и поэтому мы не можем априори знать, что мы не можем иметь априорных знаний о ней.’
‘все законы природы, которые обычно считаются фундаментальными, могут быть выведены из эпистемологических соображений. Они соответствуют априорному знанию и являются поэтому полностью субъективными.’
Информация
Козенко А. В. Артур Стенли Эддингтон, 1882—1944. — М.: Наука, 1997. Глава Философская конепция Эддингтона, стр. 96 — 114.
Обсуждение
https://evgeniirudnyi.livejournal.com/249351.html
https://www.facebook.com/evgenii.rudnyi/posts/2199842290150178